Юрий БАЛАДЖАРОВ
(Ленинградская обл.)
|
* * *
Мне незачем вести неравный бой,
Когда душе обидно за Державу.
И пусть распят не буду я толпой
За веру и Спасителю во славу.
Но мне за всё, что связано с грехом,
Сегодня горько и обидно вдвое.
А кто-то плачет над моим стихом,
Нечаянно задетый за живое.
Но проклинать не стану никогда
Порыва, не осознанного нами.
Я тоже ведь бросаюсь иногда
На вечность обречёнными словами.
* * *
С непостижимости дальних планет
Тихим чарующим светом
Льются стихи.
Льются стихи.А меня уже нет
В северном городе этом.
Это не я, это серый гранит
Глухо гудит под ногами,
Это сентябрьский дождь моросит
Над разводными мостами.
И обречённость притихшего дня
Выстудит чьи-то привычки.
Всё как всегда.
Всё как всегда.Но уже без меня
В Павловск идут электрички.
А для меня – лишь безвременья штиль
Вечности этой нетленной,
И не осевшая звёздная пыль
На бездорожье Вселенной.
* * *
И всё перемешалось вдруг
В сознании нервозном –
Есть у меня чеченец друг,
И я родился в Грозном.
А там давно идёт война,
Там привыкают к смерти.
И не понять, на ком вина
Всей этой круговерти.
А здесь у нас леса шумят,
И, ни о чём не зная,
Под мелкий дождь и листопад
Идёт пора грибная.
И белки бегают вокруг
По корабельным соснам…
А у меня чеченец друг,
И я родился в Грозном.
* * *
Этот город не враг и не друг.
Что-то в нём на себя не похоже.
Надоедливой мороси звук
Роковой пустотою тревожит.
Стало жаль перечёркнутых дней,
Тех, которые помнятся смутно,
Стало жизни спокойной моей
Почему-то совсем неуютно.
Будто я виноват, что теперь
Не заходит никто вечерами,
И что на ночь закрытая дверь
Не распахнута настежь ветрами.
Что пустое объемлет мой кров
С каждым годом всё глубже и шире,
Что бояться я стал сквозняков
В однокомнатной этой квартире.
Перепутает мистику снов
Этот сладенький привкус нирваны.
Предвкушая канун холодов,
Разболятся душевные раны.
Но с годами немного сильней,
Под шуршанье дождя, вечерами,
Выбирает из прошлого память
Мне поистине близких друзей.
Кольцо
Я очень редко вспоминаю
Твоё открытое лицо.
И всё же с пальца не снимаю
С гранёной платиной кольцо.
Оно не символ и не память,
Не вызов, брошенный судьбе;
Оно меня не сможет ранить
Воспоминаньем о тебе.
Прошла пора ночей тоскливых,
Давно сожжён последний мост,
Сиянье глаз твоих красивых
Не нахожу я в свете звёзд.
Твой образ постепенно тает.
Всё ясно мне в грядущем дне.
И только солнце ослепляет
Глаза, привыкшие к луне.
* * *
А лето начинается с рассвета,
С молочного тумана над рекой,
Напева птиц, горячего привета,
Росинок на ромашке полевой,
С восторгов и желаний сумасбродных,
Неясного бурления в крови
И отношений чистых и свободных
Ещё не сознаваемой любви.
* * *
Как ярко полыхают свечи!
Как много в комнате цветов!
К любви, свалившейся на плечи,
Я совершенно не готов.
Она обязывает чувства
Забыть о времени совсем.
Любить – великое искусство –
Увы, открытое не всем.
Мы нетерпимы и циничны,
Когда не верим в чудеса.
И мне сегодня непривычны
Твои счастливые глаза.
Ты и сговорчивей, и тише,
Но поселилось вороньё
В моей душе. Мне было ближе
Непонимание твоё.
Оно и глупо, и постыло,
Но втайне я любил его.
И тем оно милее было,
Что не меняло ничего.
Лишь расставания и встречи
В тени заброшенных садов…
Как ярко полыхают свечи!
Как много в комнате цветов!
* * *
С утра спокойны небеса,
День только начинается.
В подсветках солнечных роса
Горит-переливается.
Букетом спелых колосков
Сбивает мальчик маленький
С полураскрытых лепестков
Прозрачные хрусталики.
Душа крылата и вольна.
Хочу начать всё заново –
Пока струится тишина
До горизонта самого.
Прошедшая любовь
Ещё напомнит о себе она,
Ещё она помучает немного.
Но за окном уже шумит весна,
И манит вдаль бегущая дорога.
А это значит – снова будем жить
Назло желаньям неосуществимым.
Мне было хорошо тебя любить,
Осознавая и себя любимым.
Но сердце сострадания полно,
Обломки чувств на дне души ютятся.
Всё сложно и красиво, как в кино,
И всё ещё не хочется прощаться.
Спокойны наши трезвые умы,
Обиды непривычны к многословью.
И не друзьями расстаёмся мы.
Иначе это не было б любовью.
Первый концерт
для фортепиано с оркестром
П.И. Чайковского
Немыслимый восторг, и страх, и боль,
Весна, грачи, распутица и слякоть;
И наша чисто русская юдоль
Так жалобна, что хочется заплакать.
На рысаках душа несётся вскачь,
И сердце замирает от волненья,
Считая наибольшей из удач
Славянское моё происхожденье.
Русский музей.
У картины И.К. Айвазовского «Волна»
Ещё не сознавая, что тону,
Волною за борт смытый,
Я только видел, как пошёл ко дну
Наш парусник разбитый.
Ещё волна – и тела больше нет.
Но легче и свободней
Душе взирать на этот странный свет,
Манящий к преисподней.
Её сейчас раздавит глубиной
Уже другого света,
И океан сомкнётся надо мной…
Я даже помню это.
* * *
К окну по дагестанскому паласу
Я от кровати подойду и резко
Отдёрну штору
Отдёрну шторуи ослепну сразу
От утреннего солнечного блеска.
Вернётся понемногу зренье снова,
И вспыхнут в тишине подслеповатой –
«Люблю тебя» – на зеркале два слова,
Написанные розовой помадой.
Июль. Тридцатое. Среда
А новый день, как чистый лист…
На пляже Финского залива
Я горизонт неторопливо
Рисую.
Рисую.Он высок и чист.
Июль. Тридцатое. Среда.
Две чайки над водой зависли.
Плывут встревоженные мысли
Из ниоткуда в никуда.
И всё объято тишиной
До горизонта голубого.
И хочется, чтоб мама снова
Сидела рядышком со мной.
