Владимир СОТНИКОВ
(Санкт-Петербург)
* * *
Это страсть. Эти ласточки юные,
Их укромные гнёзда в душе,
Глуповатые ласки невинные,
Розоватые створки ушей,
Нагловатые острые груди,
Ослепительно нежный абрис,
И, конечно же, завтра забудет,
Спотыкаясь и падая ввысь!
О журчащие речи пустые!
О преступный весёлый ручей!
Припадаю к священной стихии,
Пропадаю в липучке лучей.
Пропадаю! – дурак забубенский
В этом персиковом саду,
В этом сказочном, сладком бреду,
В этой музыке вечности женской.
Август. Утренняя дорога
…Поиграй со мною в приключенья,
Заведи в неведомую глушь,
Где, пронизан солнцем, в белой пене
Бор летит, роняя в мох смолу.
Буду я молится шуму сосен,
Паучку в алмазной паутине,
Буду я просить красотку Осень
Обласкать сердечко влажной синью.
Буду я кружить вокруг болотин,
Раздвигая у берёзок косы,
Брызнут мне за шиворот холодные
Крупные берёзовые слёзы.
Буду у костра лежать, губами
Сочные черничины срывая,
И земля, пропахшая грибами,
Муравьём куснёт и укачает.
– Спи, дурашка, – скажет, – Спи, мой милый.
Я тебе грибочков подарю…
А пока что набирайся силы.
Кыш, комар! Кому я говорю?!
Вот я сплю с открытыми глазами,
Небо синеокое целуя,
Бор струится, ветер сонно замер,
Матушка Земля меня балует.
Прикуривая в темноте
у раскрытой форточки
Как же, как же не любить! –
Этот грустный снег на ветках,
Эту ночь, фонарь, метель,
Эту глупенькую клетку,
Эту норку, эту мель…
И в чернично-синем мраке
Крестик смутного окна…
Одинокий лай собаки…
Вор? Иль пьяница без сна?
Иль влюблённых у забора
Полыхающие розы?
Эти сладостные споры
Губ, желаний, рук морозных!
И янтарной электрички
Прошуршавший поясок,
И дымок погасшей спички.
И метель наискосок…
Там
Где осеннее пламя угасло,
Где метель бьёт наотмашь в лицо,
Где лишь сосен надменная каста
Да замшелые скалы дворцов
Ледяных, облицованных ветром,
Завывающим в проводах,
Что уже навсегда всё пропето,
Всё пропито, убито,
Всё пропито, убито,и страх,
Страх змеится позёмкой по насту,
Под которым с бескровным лицом
Спит невеста Весна в рыжей власти
Листьев падших, – там
Листьев падших, – тамвечер
Листьев падших, – тамвечерсвинцов.
* * *
Может, это синий ветер
Чашу ночи расплескал?
Сквозь берёзовые плети
Пролилась звезда в канал.
Кружит голову берёзе
Золотая паутина,
И смеётся ночь сквозь слёзы,
И фонарь сутулит спину.
Ах, давно ли это было! –
Счастье, молодость, весна…
Синий иней на перилах,
Сладострастная луна…
Наша тень на тонкой льдине
Уплывёт в глубины сна…
Нежность, свежесть… Ветер синий
Чашу ночи пьёт до дна.
На Кировском мосту
в чёрных развевающихся плащах
Накрапывал дождик осенний,
Звенела речная струна,
Два друга, два «мерса», две тени
И мраморный дог у окна.
Ревела вода под быками,
И мост разведённый огнями
Пронизывал ночь до дна.
И всё-таки это – стена.
Один вдруг подумал: «Мы тоже
Зачем-то здесь были нужны…
И две наши смелые рожи
В Историю вплетены,
И две наши липкие тени,
Два братских смертельных крыла…»
И ветер, и ветер осенний…
И мраморный дог у стекла.
* * *
О, чёрт! – Метёт, – не видно рукава!
Весь город погрузился в снежный шквал.
Метель-волчица гнёт свои права,
Диктуя нам, кто здесь велик, кто мал.
Не видно труб, померкли небоскрёбы,
Почти заглох машин жужжащий улей, –
Всё поглотила снежная утроба,
Волчок гигантский в лабиринте улиц.
Балтийский зверь, взбешённый, с диким рёвом
Заглатывает ледяные скалы!
И кажется, что жизнь вернулась снова
В пещерный ужас грозного начала.
Но вот мужик навстречу: «Эй! Алконик!
Дай прикурить, а? Ну и вечерок…»
И в глубине оттаявших ладоней
Затрепетал весёлый огонёк.
Маленький дворик
на Петроградской стороне
В тихом маленьком домике с тополями над крышей
Есть приют неприкаянной одинокой душе.
Позвонишь и очутишься в царстве ласковых вишен
И вольёшься, растроганный, в мир Ватто и Буше.
Где-то там за витою оградкой балкона –
Зависть, грязь, нищета –
Зависть, грязь, нищета –наш похмельный синдром;
Там в тумане промозглом листья жгут и знамёна;
Здесь Шопен и Сафо, здесь Эйнштейн и Платон.
…сохраним этот сон…
…сохраним этот сон…Уплывём вшестером.
Но как зыбко, как призрачно чувство покоя!
Музы дремлют; грустя, угасает рояль,
Мысли волей-неволей сползают в земное.
Тихо вторит трамваю печальный хрусталь.
И лишь взгляд… Боже мой! –
И лишь взгляд… Божекак он грезит весною…
Так за что нам дано ощутить это счастье?!
Эту нежную, хрупкую тайну родства…
И сквозь мускус, сквозь страсть,
И сквозь мускус, прикоснувшись к запястью,
Вдруг поймёшь, что ты выстрадал эти права.
Там, за нашей спиною встают Исполины…
Это их откровения шепчут наши уста,
Это их узелки мы взвалили на спины.
В них комочки Земли. Это их… чистота…
* * *
«На привольные дали, на цепи неведомых гор»,
Где парит одиноко орёл над цветущей долиной,
Отчего мне так грустно смотреть?
Отчего мне так грустноОттого ли, что клином
Убегают на Север дорожных столбов провода,
Где полжизни прошло, где за вышкой мерцала звезда,
Как свобода над синью карельских озёр?..
Позабудь этот сон, измождённое тело моё,
Упади на ковёр изумительно алых тюльпанов…
Это души друзей, гордо бросивших вызов тирану,
Это сердце твоё, это гневное сердце твоё
Разорвалось от счастья и боли, пируя полёт,
У подножья хребта, где орёл одиноко плывёт.
* * *
Дыхание дождя… Суровый рёв прибоя
И радужные брызги над серым валуном.
В косматых облаках окошко голубое,
Пронзённое до волн играющим лучом.
Мужчина с женщиной в палатке под сосною
Играют в шахматы. Шумит зелёный бор,
Весенней свежестью, прохладою лесною
Насыщен воздух. Май. Дымит костёр.
Три девочки смешных вдаль по волнистым дюнам
На цыпочках бегут за скачущим дождём,
Разбрызгивая смех, расплёскивая юность…
И нежно шепчет мать: «Мишель… Давай споём?..»
Но он не слышит, нет. Он говорит: «Гарде».
Она кричит: «Сдаюсь!» Она идёт к воде
В купальнике, босая, в накидке голубой…
И ластится к ногам неистовый прибой!
* * *
Солнце. Небо. Облака.
Выборг вдалеке.
Детство. Чайки на песках.
Удочка в руке.
Остров. Сосны. Валуны.
Ветер гнёт тресту.
Под руинами стены
Ландыши цветут.
На террасе мох. Прилив
Плещется в крыльцо.
Погружается в залив
Прошлого лицо…
И всё чудится сквозь сон
Меж стволов берёз
Платья ситец, нежный стон,
Лёгкий скрип колёс…
Так грустил, наверно, грек:
Слышал пенье, смех…
Детство… Море. Финский брег.
Мальчик на корме.