Дмитрий Николаевич Киршин

Петербургская мистерия

Бессонницы судья третейский
Подарит ночь душе моей –
Сойду с Литейного в летейский
Поток блуждающих теней.
Густеют сумерки сурьмою,
Кварталы впитывают хмарь,
Дрожит над обморочной тьмою
Ипохондрический фонарь.

Столицы золочёный профиль
Иконописен при луне,
Но знает конный Мефистофель,
Чью тайну выдал Фальконе,
Кто сердцевидными зрачками
Буравит русские века…
Несёт немеющий Гром-камень
По краю бездны ездока.

Не сдвинуть Невскую куртину,
Возвышен мозаичный Спас,
Но эфемерную картину
Мне явит предрассветный час:
По древним лоциям печали
Сверяя контуры времён,
К земному берегу причалит
В петровском ботике Харон.