Дмитрий Николаевич Киршин

Играет юнцами стихия влеченья,
Мужей будоражит интима услада,
А зрелости ближе покоя лученье –
Порою мы любим с последнего взгляда.

Глубокая старость ранимей ромашки,
Что сохнет напрасною жертвой гаданья.
С избытком оплачены страсти замашки
Архаикой плоти – хиреющей данью.

Вконец обветшали надежд интерьеры,
Наивность утрачена в суетном пыле.
Ушли с молотка сундуки-шифоньеры,
В которых запасы признаний копили.

Глубокие чувства – всех омутов глубже,
На дне расставаний пронзительно-чутко
Однажды с досадой поймём: ну и глуп же
Судьбы эпилог под опекой рассудка!

Покуда желанья теснились в аврале,
Намаялся разум от сплетен и мнений.
Как долго мы к сердцу слова подбирали –
Бренчали ключами никчёмных сомнений!..

Апатии сумрак сродни наказанью,
Но теплится нежность, закату переча:
Щемяще сокрыта в прощальном касанье
Глубокая тайна – предвечная встреча.