Дмитрий Николаевич Киршин

писатель, учёный, общественный деятель

Где опубликовано

Произведение не публиковалось.

Время чумы

Эх, приладить бы разум к стати,
Чтоб одумались разом кстати
На гулянии праздном тати!..
Челядина поди спроси:
Сея вольницу иллюзорно,
Счастья плевелы или зёрна
Крохоборы гноили вздорно
По амбарам Святой Руси?

Одержимо добро теряя,
Из Адамова проторая[1]
Шли отступники, проторяя
Тропы варварства наугад.
В каждом шаге – беды раскаты,
Прозелиты[2] вражды распяты,
Безотрадны плоды расплаты:
Путь заказан обратно в Сад.

В глуби адовых серных копей
Столько сломано серых копий
Сонмом Божеских скверных копий,
Что ракушек морских пустей!
В стро́ку совести – понта лыко
Бойко вставлено с панталыка,
И трибун-горлопан столико
Режет воздух плетьми страстей.

Кодлой Каина, в распре тёртой,
Угрызений контрасты стёрты,
Плебсом высмеян распростёртый
Над Невою крылатый лик.
Преступая черту поречья,
Вновь Лукавый Христу перечит –
На толчёные в ступе речи
Падок пламенный большевик.

Неземной антипод материй
Чужд сознанию подмастерья,
Узколобый оплот мистерий
Не приемлет библейских притч.
Зенки нехотя разевая,
В гуще хаоса прозревая,
Лава лапотно-грязевая
Из трагедии лепит китч.

Виртуозы игры со словом
Завербованы Крысоловом[3],
Чтоб в мозгу, от жары соловом,
Растекался геенны зной.
Насаждает шпана ретиво
Блеф левацкого нарратива[4],
Жандармерия нерадиво
Пресекает разбой сплошной.

Смрад восстания плотно-рвотен
И в распаде бесповоротен,
С нечистотами подворотен
Перемешана духа мгла.
Разбитного греха скудели[5]
От причастий не оскудели,
Романтических грёз кудели
Революция расплела.

Защититься на троне нечем,
План захвата хитро намечен,
Бунт изменою онемечен[6]
И в терроре насквозь картав.
Мантий вспороты горностаи –
Слабоволье покорно стали,
Голос хищного горна стаи
Созывает, царя поправ.

Исчерпалась мольба-криница,
Родовая изба кренится,
Страстотерпская багряница
Гекатомбой обагрена[7].
Беспощадного завтра бездна
Отверзается затрапезно –
И пещерный азарт аскезно
Обнищалая пьёт страна.

Эра брани – не время граций,
Под веригами эмиграций
Тяжело с бытием играться,
Упуская судьбы бразды.
Отчий реквием начиная,
Орды яростью начиняя,
Не октябрьская ночь – иная
Тьма смыкала штыков ряды.

Лжи сыновней, хандре дочерней
Любо-дорого кредо черни –
Пролетарского бреда чернядь[8]
Окропила изнанку масс.
Скрыв повадки господ личиной
Справедливости под лучиной,
Рать Иудина подлечиной[9]
Соблазняла рабочий класс.

Слушать отповедь перезвона
Нет спесивой толпе резона,
С кистенём в рукаве – персона
Каждый шулер и мародёр.
Комиссар-Агасфер доволен[10],
Что трудящийся сер да болен –
Вскормит нехристей, сердоболен,
Ойкумене суля разор.

Продотрядовских[11] дрог возница
В деревенский порог вонзится,
Чтобы гиблых миров глазницы
Прозияли над полем льна.
Страшен голод, не раз творимый,
В водах Волги нерастворимый[12].
Ангел смерти за яства Рима[13]
Расплатился людьми сполна.

Гегемонов чума лихая –
От ермолки до малахая –
Православье подмяла, хая
Не покорных чужой узде.
Брешут люмпены-скоморохи
О величье мирской мороки,
Чтоб надежды искомой крохи
Запропали в НКВД[14].

Сан доносчика-нелегала
Инквизиция налагала,
Применял сатана лекала
Еретично-продажных смут.
Норов чёртова братства ясен:
Беспринципен и распоясан;
Не достанется ряс паяцам –
Обновленцы[15] себе возьмут.

Точит церкви основы дьякон
На амвоне вины двояком,
Литургии вредны воякам
Инфернальной передовой.
Фарисейства привычен навык –
Поднабрался от вычур навок[16]
Да ревнивой молвы чернавок
Ушлой гвардии рядовой.

Соглядатаи-сурикаты
На поверку вовсю рогаты,
Нимбов скомканы суррогаты –
Партактив на расправу скор:
То камланием истеричным,
То брюзжанием историчным
Вяжут секретари с поличным
Тех, кто мыслит наперекор.

Проку нет втихаря пытаться
Под прикрытием репутаций
Безучастием пропитаться
В стороне от позорных дел:
Невиновных, но подсудимых
Сварят в смолах неостудимых,
Дабы смолоду род стыдимых
На бесстыжих роптать не смел.

Рад стараться сексот сутяжный
Клеветою трёхсотэтажной
Исказить эпизод пустяшный,
Неусыпным умом ловча.
Инкарнацию Вавилона
Затевает Москва хвалёно,
Обесчещенной яви лоно
Полня семенем палача.

На семейное разрушенье
Курвам выдано разрешенье,
За свободу нутра сраженье –
Коллонтайских утех разврат[17].
Похоть сыпала искры, жаля
Вакханальной поры скрижали,
И, мятежные вдрызг, рожали
Комсомолки безбожных чад.

От порочности прокламаций
Нет возможности оклематься,
Срамоте есть ли прок ломаться,
Примеряя смущенье вдруг?
Идеала гниёт початок –
Смыт галантности отпечаток,
На балу не вернёт перчаток
Даме сердца любезный друг.

Сникли женские чары сами
Над мерзлотными чарусами[18],
И кремлёвский овчар усами
По этапам пустил гурты.
Славен рвением горе чтящий:
От агонии горячащей
На Колымском нагорье чащей
Вместо трав проросли кресты.

Обещая гульбу баракам,
Наставлял голытьбу оракул,
Пряча трупы по буеракам
И провалам расстрельных ям.
Тарабарщина «Капитала»[19]
Миражом босяка питала,
Чтобы твёрже рука пытала
И покоя не знал бедлам.

Век дорогами гужевыми
Гнал колонны в тайгу живыми
Мертвецами – негоже имя
Помнить узникам номерным[20].
Власть, беря на измор, корнала
Каторжан Беломорканала
И на стройках Гоморр канала
Под элиту мурлом блатным.

В помощь пагубным свистопляскам
Деспотический хлыст обласкан,
Не подвержен садист огласкам –
Анонимен Гулага страж.
Прорись набожной пасторали
Годы чёрные постирали,
Прорва воронов по спирали
Чертит вихри, ловя кураж.

Жажду зверскую утоляя,
Тройка[21] извергов удалая
Мчит без устали, удаляя
Из анналов Мессии след.
Не нужны сволоте погоны –
Бдят ежовские[22] эпигоны,
Озирают вертеп иконы
Проповедников лютых лет.

Без увёрток и профанаций,
Как заправские профи-наци,
Пред Молохом[23] не провинятся
Прихлебатели вожака.
Задрожит поутру станица,
Бог медлительно устранится –
И сгорит на ветру страница
Жизни русого паренька.

Над могильными рудниками
Стон развеян середняками,
«Трёх источников»[24] родниками
Фанатичный опоен сброд.
Робеспьеровы[25] побратимы
В окаянстве необратимы,
Вертухай[26] не разгрёб рутины
Запредельных земных невзгод.

Неразлучно кайло с костями
Тех, кого нарекло скотами,
Стиснув стылыми плоскостями,
Беззаконие высших мер.
Угнетенья стара бодяга –
Нескончаема рабо-тяга,
Крепко мается работяга
Под казённым ярмом химер.

Торжествует балбес-новатор,
В упоении бесноватом
Синтезируя с песней атом,
Расщепляя духовный слой.
В зоне жёсткого облученья,
Как свидетели обличенья
И предтечи разоблаченья,
Тени мечутся над золой.

Шантрапе вышла воля боком –
Растлено естество глубо́ко,
Обмусоленной воблы око
Закадычно глядит на пьянь.
Самогона терново зелье,
К забытью сведено веселье,
На кладбищенском новоселье
Похмеляется глухомань.

Плутократии гнев изучен
Смердов племенем невезучим,
Боль искромсанных вен-излучин
С ликованьем идёт вразрез.
О сакральности плах радея,
Беззаветные прохиндеи
Бальзамируют прах идеи,
Чтоб гомункул-тиран воскрес.

Поиссякли с тюрьмы налоги,
Без подмены терминологий
Всё труднее за минологий[27]
Выдавать жития вождей.
Кодекс ленинца-мизантропа
От раскольной грызни затрёпан,
Завели коммунизма тропы
В захолустье тупых гвоздей[28].

Подстрекатели поколений
Вязнут в немощи по колени,
Клейковатой опокой лени[29]
Конопатя прищуры глаз,
В оратории лебединой
Воспевая «не хлеб единый»,
О соцлагерном[30] хлеве дивный
На руинах слагая сказ.

Кровью жертвенной откипели
Соловецких болот купели,
Вседержитель прольёт капели,
Благодатью весны дыша.
Дождь омоет ладони мая,
Веси грозами донимая,
Только верхнее до немая
Без любви не возьмёт душа.

Кроны дней вдалеке опали,
Предаёмся тоске в опале,
В помутнённом зрачке-опале
Угасает крамольный свет.
Не добыть из утопий лада,
Только памяти опий-ладан,
Отдавая тепло Плеядам,
Намечает зимы портрет.

Кара Господа – по деянью:
Толпы тянутся к подаянью,
И холопскому одеянью
Сносу нет на плечах глупца…
Пусть глумятся над всеми нами
Надзиратели с именами –
Покаяния семенами
Пробудятся детей сердца!

Под пятой ВЧК былою[31]
Кумачовою каббалою
Правда венчана с кабалою,
Но очистятся алтари
Силой поднятых в споре на смех,
Исподлобных и коренастых,
Не поддавшихся своре наспех,
А таящих столпы внутри.

От балтийского побережья
До чукотского порубежья
Богородицы обережье
Просияет на сломе вех,
И возвысит погост рыданья
Полнозвучием состраданья,
Сиротливости острой данью
Искупая усобиц грех.

Выжгла Марксова небылица
Обращённые к небу лица,
В летаргическом сне пылится
Горней мудрости патерик[32].
Но на вере неопалимой –
То юродивой, то полынной,
То берёзово-тополиной –
Русский зиждется материк.


______________
[1] Добавление «прото» придаёт существительному значение первоначальности, исконности.
[2] Прозелит – человек, принявший новое вероисповедание; новый горячий приверженец чего-либо.
[3] В поэме М.И. Цветаевой «Крысолов» нашествию крыс придано сходство с большевистской революцией, а крысам – с большевиками.
[4] Нарратив – повествование, основанное на тенденциозной интерпретации событий.
[5] Скудель греха – так говорят о человеке как о грешном существе.
[6] С апреля по ноябрь 1917 года правительство кайзеровской Германии передало В.И. Ленину и его подельникам около 50 миллионов золотых марок на осуществление государственного переворота. В 1918 году большевики щедро отблагодарили спонсоров, переправив Германии 97 тонн чистого золота за «передышку в войне» и более трёх тонн золота и 34,5 млн золотых рублей за «проезд в опломбированном вагоне».
[7] Гекатомба – торжественное жертвоприношение, жестоко-бессмысленное истребление. Именно таким ритуальным убийством является расстрел бывшего царя Николая II и его семьи.
[8] Чернядь – красно-коричневая краска (жжёная охра).
[9] От слова «подлец»; аналогично: «мертвец» – «мертвечиной».
[10] Агасфер – Вечный жид, символ неприкаянных скитаний из века в век, до Второго пришествия Христа.
[11] Продотряды – вооружённые отряды рабочих и беднейших крестьян, в период военного коммунизма участвовавшие в осуществлении продовольственной диктатуры.
[12] Голод 1921–1922 и 1932–1933 годов явился крупнейшей гуманитарной катастрофой, вызванной целенаправленными действиями Советской власти и унёсшей свыше 12 миллионов жизней.
[13] Здесь имеется в виду Третий Рим – Москва.
[14] НКВД – Народный комиссариат внутренних дел РСФСР, после Октябрьского переворота выполнявший функции охраны «революционного порядка» и контроля исполнения распоряжений Советской власти.
[15] Обновленчество – раскольническое религиозное движение, ставшее в 1922–1936 годах орудием большевиков в борьбе против Русской православной церкви.
[16] Навки (мавки) – славянские мифические существа, злые духи; ими становятся малолетние дети, умершие без крещения, мертворождённые или задушенные матерями.
[17] А.М. Коллонтай – идейная вдохновительница революционной свободной любви.
[18] Чаруса – лужайка в болотистом лесу; трясина, топь, заросшая сверху травой.
[19] Труд К. Маркса «Капитал» – одна из идейных основ коммунистической утопии.
[20] В Гулаге взамен имени заключённому присваивался номер – аналогичная практика нацистов признана Нюрнбергским трибуналом преступлением против человечности.
[21] Особая тройка при управлении НКВД – орган внесудебного уголовного преследования, действовавший в СССР в 1935–1938 годах. В среднем такая тройка за рабочий день выносила 115–120 приговоров, своего апогея репрессивный произвол достиг в 1938 году в Западно-Сибирском крае, когда за одну ночь было вынесено 1221 обвинительное решение.
[22] Н.И. Ежов – Народный комиссар внутренних дел СССР с 1936 по 1938 годы.
[23] Молох – символ жестокой неумолимой силы, требующей множества человеческих жертв.
[24] «Три источника и три составных части марксизма» – статья В.И. Ленина, содержащая сжатый анализ рокового для России учения немецкого философа К. Маркса.
[25] М. Робеспьер – лидер радикальных якобинцев и одна из главных фигур Великой французской революции, руководить репрессивного Комитета общественной безопасности.
[26] Вертухай – тюремно-лагерный надзиратель, караульный на вышке в местах заключения.
[27] Минологий – жития святых, расположенные в календарном порядке.
[28] Здесь автор вступает в заочный спор с поэтом Н.С. Тихоновым, воспевшим советского человека строками: «Гвозди б делать из этих людей: крепче б не было в мире гвоздей».
[29] Опока – серо-белая глина, используемая для обмазки щелей в доме.
[30] Имеются в виду страны социалистического лагеря – сателлиты СССР.
[31] ВЧК – Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем – основной инструмент реализации красного террора, специальный орган при Совнаркоме РСФСР, действовавший с 1917 по 1922 годы.
[31] Патерик – сборник изречений, нравоучений, житий святых отцов и подвижников.