Дмитрий Николаевич Киршин

Возвращение

Два лебедя пьют солнце из окна –
Лепные птицы, пленницы ампира…
В парадной – полумрак другого мира,
Мерцающего утра тишина.

Мой дом… Приметы, тени, голоса,
Нежданно воскресающие лица…
Как нелегко с прозрением смириться:
У птицы детства – грустные глаза!..

И пара лебедей обречена,
Состарившись, осыпаться с фасада,
И в глубине тускнеющего взгляда
Минувшие растают времена.

Так тяжело мытариться в тревоге,
Любить вполсердца, веровать в бреду,
Нести свой крест без помысла о Боге –
И вдруг понять бессмысленность дороги:
Не к дому, а к бездомности приду.

Сколько дней мне ещё по пустыне идти?!.
Снова пурпурным светом забрезжил восток…
Ни души, ни следа на тревожном пути –
Неужели весь мир обратился в песок?!

Не напрасна ли, Господи, жертва Твоя?..
Двадцать мрачных веков без любви протекли!..
Точно пламень геенны, огонь бытия
Пожирает надежды скитальцев Земли.

Я бежал от порока, от варварской лжи –
Мой слабеющий дух укрепи, не оставь!..
Недоступным спасеньем встают миражи,
Тьма времён укрывает постылую явь…

Жизни горькую влагу по капле вберу,
Иссякающей веры последний глоток –
И пойду на восход, и в дороге умру…
Там, где вечное небо… и вечный песок.

Третий день ветер
Третий день ветервдоль дорог рыщет,
Гонит пыль полем –
Гонит пыль полем –верно, взял след.
Разделю вечер,
Разделю вечер,будто хлеб – нищий,
Помяну волю
Помяну волюзолотых лет.

Третий дом с краю
Третий дом с краюв тишине стынет;
На крыльцо выйду,
На крыльцо выйду,помолюсь вслух.
Облаков стая
Облаков стаясаван шьёт в сини…
Не подам вида,
Не подам вида,что смущён дух.

Третий час ночи,
Третий час ночи,полумрак душен,
Но легко, словно
Но легко, словноне гнетёт страх…
Наклонись, Отче,
Наклонись, Отче,подбери душу –
Дай мне жить снова,
Дай мне жить снова,превозмочь прах!..

Клокочущий вокзал. Свистящий звук,
Пронзительные судороги эха.
Поспешной недосказанностью смеха
Прощанье оборвалось как-то вдруг.

Сменяется минута, словно веха,
Уходят в ночь любимая и друг…
Разлуки
Разлукимеловой очерчен круг,
Его бы разомкнуть, да всё не к спеху –
Вновь промолчать, не вымолвить «прости»
И слово не найти за разговором…

Отдавший дань исканиям и спорам,
Покой в душе сумею ль обрести,
Когда отправлюсь
Когда отпрадвадцать первым скорым
В последний путь с четвёртого пути?..

На последнем дыхании

Я перестал бояться жизни.
Я перестал бояться смерти.
Безропотно и беспечально
Вернусь из памяти в забвенье.
Судьбы разрозненные звенья
Соединятся в миг прощальный:
Короткий шаг по вечной тверди,
Глоток раскаянья на тризне,
Успокоенье…

Как будто сновидений чётки,
Года и дни перебираю:
Осколки тьмы, крупицы света
В ладонях ощущаю снова…
Господь – любви первооснова –
Как поздно понимаешь это!..
Так трудно отойти от края –
Мутна душа, пути нечётки…
Но – вспыхнет Слово!

Начертанное свыше в сердце –
Не то, что тлеет на бумаге –
Пронзит звучанием нездешним,
Преображая и тревожа.
Творить возвышенней и строже
В земном невежестве кромешном
Мне хватит веры и отваги!..
Пусть не найду единоверца,
Но всё же, всё же!..

Мёртвый камень в холодной реке,
Осень кружится вихрями праха…
Размывая следы на песке,
Катят волны без боли и страха.

Чтo им беды природы живой –
Трепет жертвы, хрипенье оскала?!.
Волчьей стаи полуночный вой
Не встревожит остывшие скалы.

Что утёсу страданья людей?!.
Голод, войны, смятение духа,
Гордый варвар в доспехах идей,
Светлый ум в нищете и разрухе?!.

Камень знает: молись иль греши, –
В зыбкой Лете не сыщется брода…
Для бессмертной вселенской Души
Мы – почти неживая природа.

Эти цветы неживые, осенние
В траур полей вплетены:
Нежным не вымолить чуда спасения,
Нежные обречены.

Поздних раскаяний слёзы холодные
Горечью на лепестки
Падают глухо – вовеки бесплодные,
Мёртвые капли тоски.

Эти цветы неживые, осенние
Память весны берегли…
Нежные – созданы нам во спасение, –
Не покидайте Земли!..

Бунтарка-Жизнь, верховная колдунья,
Своей шаманской власти не тая,
Зашёптывает судьбы в полнолунье,
Сердца питает зельем бытия.

Ей служит ворон самой чистой смоли,
Обретший мощь в боях и мятежах.
С ней Белый ангел дружен поневоле,
Но Чёрный ангел – с нею на ножах.

Приникнув к чаше, гений и невежда
Пьют горечь мира многие года,
Где в каждой капле с привкусом надежды –
Неясный страх, отчаянье, беда…

Колдунья-Жизнь поёт и стонет – слушай!
Пляши до крови! Радуйся дотла!..
Она святую трепетную душу
На столько лет у Смерти отняла!

Предчувствие

«…Чёрной стаи несметная рать,
Чёрных мыслей незримый судья…»
«Полно, Цезарь, тебе ль умирать?!
Стражи неба – охрана твоя!
Верно войско, послушен сенат,
Римлян битвы великие ждут…
Уж не птицы ль героя страшат?»
«То не птицы –
«То не птицы –то вороны, Брут».

Матери

Последним из земных желаний,
Прощальной из живых наград –
Твой ясный и глубокий взгляд
Я попрошу…
Я попрошу…Без содроганий
Предстану Вечному Суду,
Где страшно нищим и пророкам,
Куда в смятении высоком
По краю пропасти бреду…
Лампада сердца догорает,
Слабеют нити бренных пут…

Поэты долго не живут –
Поэты долго умирают.