Евгений РАЕВСКИЙ
(Санкт-Петербург)
|
Философия поэта
Е. С.
Ты знаешь, чтó есть побеждать?
Швырять неистовство в бездарных,
Любить Поэзию, как мать,
Жалеть врагов и, как ни странно,
Смеяться с яркостью огня,
Не привыкать к фальшивой лести,
Родных и близких не виня,
Быть в справедливости и чести,
Слагать божественный узор
Из русских слов, эмоций, знаний…
Позор невежеству, позор!
Кто с ним – умрёт без покаяний.
Талант – есть божья благодать,
Но с ним труднее побеждать.
Снегирия
Парк на Охте. В день морозный
В красках зимних лик зари,
Пылко, нежно, грациозно –
На деревьях снегири.
Алый цвет, цвет абрикоса,
В страсти божьи сорванцы,
Пламенеют светоносы.
Как прекрасны удальцы!
Восхититель цвет, свет-ангел,
Зимний день загадкой красен.
Вихрь метельный в ритмах танго.
Снегиреет. Парк прекрасен.
Мандариновые тропы,
Блески, сказочные блики,
В тайны свет направил стопы,
Этот день – хмельной и дикий.
Снегири над снегом светят
С веток ясеней и кленов,
Птицам радуются дети,
Птицы радуют влюблённых…
Полнясь светом снегириным,
Ухожу от птиц и плачу…
Строк живые январины
Всем дарю я на удачу!
* * *
Любовью выстрелив из глаз,
За тучи солнце убежало.
Раздался гром, и молний жала
Взметнулись как в последний раз.
Природа в страсти. Вздрогнул день,
Гроза прекрасна, но ленива,
Вся в тучах-шапках набекрень.
Ну где же дождь? Заждалась нива…
Хочу и я живой воды,
Живой любви, живого света,
Живого солнца для поэта,
Но без грозы и без беды…
Мой путь
Я шёл к тебе всю жизнь и полчаса,
В безумии коварств не став безумным.
Хранит Господь в наивности глаза,
Мне говорят: «Твой взгляд серо-лазурный».
В падениях и взлётах я мужал,
Врагов своих прощал великодушно,
Возлюбленных, теряя, обожал,
Им без меня теперь темно и скучно.
Во всём был смысл, я всё терял не зря.
Мой судный день настал, но я доволен:
И в зрелости дар юности храня,
Живу Любовью я, любя по Божьей воле.
Годами по земле нас носят небеса,
Чтоб мы в любовь пришли всего за полчаса.
У Никольского собора в Петербурге
Удары… Звон… Колокола…
Непревзойдённость восприятья.
Меня здесь музыка нашла,
Чтоб одарить теплом объятья.
Святая солнечность молитв,
Крестосплетенья с блеском неба,
Ветров потеха в стиле битв
И птиц подоблачная нега,
Глаза возлюбленной сирени,
Акаций скромный фейерверк.
Меж ярко слышных песнопений
Власть куполов, смотрящих вверх…
Языческое
Перламутровость из неба
Зрит рассветом на меня.
Отслужив ночную требу,
Светит солнцем страсть огня,
Обжигает и лелеет
Златоокий лучепад.
Комареет и пчелеет.
В утре летнем свой уклад.
Солнцесловья, ясновстречья
Вездесущая игра.
Световое красноречье.
Просыпаться нам пора.
В лени ласковой тигрицы
Трудно, милая, познать,
Почему для нас все птицы
Замелодили опять.
Ах, как в рощах березнится,
Ошалелость в естествах!
Я готов о солнце биться,
Но, пожалуй, на словах.
Фантазирую – ребёнок,
Да и только, я сейчас.
Ой, чего ж тебе спросонок
Не напишешь в ранний час!
Свет
Свет музыкален для влюблённых,
Он добротой питает звуки,
В живом обличье свет бессонный
Не терпит холода разлуки.
Любите свет, а не губите,
Любовь – сокровище, загадка.
Любовь есть искренность в зените,
С ней больно петь, но жить в ней сладко.
Любовь и Музыка – две птицы,
Две безупречницы, две сказки,
Две светлоокие царицы,
Не всем дарящие свет ласки…
Но я сполна вознаграждён
Любовью, Музыкой и Светом,
Самой Поэзией рождён
И много лет зовусь Поэтом.
Свет беспечален, бесконечен.
Я признан светом – значит, вечен…
Лесной сонет
Протиснувшись меж солнечных лучей,
Спешим мы в тень лесного бездорожья.
Прохладою пленил тебя ручей,
И вот ты в нём плывёшь неосторожно.
Ты первозданна вся, обнажена,
Вода тебя лелеет горделиво,
Но тщетно – кареглазая волна
Скрывает эротическое диво.
Обласканная влагой, ты скользишь
Сквозь лилий грациозных сокровенья,
Смешной, теряет голову камыш…
О Нимфа, возвратись в земное бденье.
Теплом зову, не ревностью к ручью…
Вернись, я с ним согласен на ничью.
* * *
Слёзы-когти царапают, жгут
Веки и щёки мои нещадно,
Воспоминанья как будто бы лгут
Горько, пронзительно, жадно.
Болью унижен, безумие зрю,
Зло отторгаю нервно,
Не благодарен я сентябрю –
Встретил меня он скверно.
Бешеник-вечер измучил меня,
Мысли восстали пыткой,
Как я устал от смешного огня
И от его избытка.
Я не услышан, не понят, забыт,
Я восклицаю горе,
Пылкой поэзией в мир я излит,
Жаль, что пою я в миноре…
* * *
Солнечные кудри – щеголяют клены,
А каштан с плодами всё ещё зелёный.
Гроздья на рябинах так рубинят смачно,
Не лукавят, греют сквозь простор прозрачный.
Бабье лето вычурно, естествит, чарует,
Льёт в глаза мне с ветром красочные струи,
Бисерит дождями, листолёт в разгоне –
Наступает время цветовых агоний.
Огнецветы осени временны до боли,
Неизбежны в мире зимние неволи…
* * *
Пленителен твой запах чистоты,
И я плещусь, влекомый чистотою,
По телу твоему одной мечтою –
Что всплеском ласк сейчас ответишь ты.
Не берегись, не прячь от губ моих
Таинственного трепета свободу,
Я создан для тебя, тебе в угоду –
Здесь праздник для единственных двоих.
Не вспоминай о нежности былой,
О прелестях былого совершенства –
И наслажденье вовсе не блаженство,
Где как сравненье помнится другой…
Я несравним, как несравненна ты,
Нет для меня желанней чистоты…
* * *
Влиянье звёзд. Я с ночью в споре.
О, Сердце! Медленней стучи,
Когда взъерошенное море
Расчешут лунные лучи.
Великий Некто
Вспорхнуть бы страстью, вспыхнуть в чьём-то сне
И явь обжечь предчувствием реалий,
Вдруг появиться солнечным извне,
Из чистых бесконечных Зазеркалий,
Стереть улыбкой взгляды всех врагов,
Любовью петь, презреть непониманье,
Предугадать жестокости долгов,
Чтоб не блуждать в позоре и обмане.
И так блестеть талантом и душой,
И так световеленно яркословить,
Чтобы лететь кометою большой,
Которая дополнит в людях совесть,
Которая сильней и громче зла
В родстве с голосовым эффектом.
Пусть растревожит мир Великий Некто,
Пусть страсть звонит во все колокола,
Обузданная нежностью словесной,
Пусть скажет всем: «Мне в книге этой тесно…»