Дмитрий Николаевич Киршин

писатель, учёный, общественный деятель

28 декабря 2016 года.

Заседание № 315 секции поэзии РМСП в концертном зале Санкт-Петербургского Мемориального музея-квартиры Н.А. Римского-Корсакова.

Ведущий заседания – Д.Н. Киршин.
Присутствовало 18 человек.

Председатель секции поэзии РМСП Д.Н. Киршин от имени Международного Сообщества Писательских Союзов вручил А.М. Пьянову медаль «Патриоту России!».

В обсуждении творчества Анатолия Пьянова приняли участие члены РМСП Людмила Рединова, Валентина Счастливая, Марина Ермошкина, Евгений Раевский, Дмитрий Киршин, один гость секции поэзии, всего – 6 человек.

Анатолий ПЬЯНОВ
(Санкт-Петербург)


Не будь такой

Твой взгляд, как утренний рассвет,
Во мне зажёг огонь души.
Скажи: ты любишь или нет?
Но не спеши, но не спеши.

После концерта провожал
Тебя, обняв, совсем другой,
На ушко что-то он шептал.
Не будь такой, не будь такой.

Любовь – как птичка в небесах,
Её в силки не заманить.
Лишь у двоих горит в сердцах,
Там может чудо сотворить.

Сейчас пусть эта моя песнь
Зажжёт в тебе тот огонёк.
И я тогда услышу весть:
Путь мой к тебе уж недалёк.

И пламя жаркого огня
Согреет нас холодным днём.
Ты полюби скорей меня,
Забудь о нём, забудь о нём.

Быть может, это было зря,
Ведь для тебя я песню пел.
И что не любишь ты меня –
Я воспринять не захотел.

Песня океану

Я спел серенаду Атлантике,
Назвал её милой своей.
Смеялись сначала романтики,
Но стал океан вдруг добрей.

Два месяца как на качелях мы
Взлетали то к небу, то вниз.
Теперь ветерочком овеяны,
Нет волн, только лёгонький бриз.

Я плёл дифирамбы Атлантике –
Про то, как могуч океан.
Опять недовольны романтики,
Не бряцает ложкой стакан.

И палуба полюшком кажется,
Не мчится у нас из-под ног.
И ровненько красочка мажется,
И можно гулять без сапог.

Ну как не назвать её милою?
Нас с лаской несёт по волнам.
Не хвалится мощью и силою,
Как скатертью выстлана нам.

Я видел морскую романтику,
Был там, где прошёл Лаперуз.
Не сравнивал с Тихим Атлантику,
На плечи взвалив жизни груз.

Себе любимому

Вот было б здорово для нас,
Не будь такого деда!
Через скакалку бы сейчас
Я прыгал до обеда.

А тут пришёл, кривой свой нос
Суёт куда не надо.
Протри ему вон тот насос,
Мотор гремит не ладно.

Нас всех в тугую закрутил,
Как эту контргайку.
Мотор – и тот своих кобыл
Заставил ржать утайкой.

Вот раньше было: там гремит,
Там дым выходит струйкой.
В машине гром, как динамит.
Хлопки воздуходуйки.

А он пришёл – и тишина;
Ни копоти, ни тряски.
Сидел бы дома старина,
Дитю трепал бы сказки.

Вот так и пашем дотемна –
Ни в салочки, ни в покер.
Все говорят: он старшина,
В конторе первый джокер.

Карелия

Был от родины вдали, всё батрачил.
Тосковал я без неё, не то слово.
Колесил на моряках и рыбачил,
Но всегда я возвращался в Михалёво.

Надоели до печёнок пирсы, доки.
Мне бы в реченьку свою окунуться,
Приласкать её – мою Алайоки,
Я б успел денька за три обернуться.

Мне бы лесом пробежать, да с лукошком,
И грибочков бы набрать половинку.
Заграницу лицезреть мне уж тошно,
Лучше мостик через речку в Бородинском.

А озёра на Карельском, без сомненья,
Голубыми нам глазами сверкают –
Лучше всяких Адриатик, нет сравненья,
Словно небо с облаками обнимают.

Здесь боры под пятьдесят, не в новинку.
В этой Африке одни баобабы.
Если хочешь, приезжай в Боровинку –
Надышаться лесным духом хотя бы.

Мне не надо ни Италий, ни Греций,
Мне б сейчас чего-нибудь попостнее.
Я уж по уши наелся их специй,
Мне бы Холмово увидеть скорее.

И услышать соловья серенады,
Посидеть на речке, с милой обняться.
Ничего мне больше в жизни не надо –
Навек с Родиной своею остаться.

Тунец

Волна по борту через край.
В груди кувалдой сердце бьётся.
Шнуру слабинку не давай,
Не дёргай резко – вдруг порвётся.

Кто ж на крючке с того конца?
Вдруг свечкой выскочила рыба.
Все ахнули, узрев тунца, –
Не просто рыбина, а глыба.

Свою красу всем показал.
Каскад воды – и в глубину.
Кто ту борьбу уже познал,
Молчат. Неймётся одному:

«Подсечку сделай! Ой, уйдёт!
Ну, дай я сам. Я что, не нравлюсь?»
Я усмехаюсь: вот народ!..
Раз я поймал, то сам я справлюсь.

И вот, отбривши молодца,
Уже облившись трижды потом,
У борта забагрил тунца –
И в лодку. Это было что-то!

Лирика

Белая берёзка загрустила что-то,
Видно, от предчувствия холода зимы.
И листочки ясные вдруг подкрасил кто-то,
Брызнув охрой жёлтою на зелень листвы.

Не грусти, берёзонька, не печалься, милая,
Ты же как невестушка под венцом стоишь.
Личико румяное прячешь от любимого,
Под фатою свадебной листиком дрожишь.

Посмотри, хорошая, суженый волнуется –
Рядом с тобой, беленькой, кряжистый дубок.
Ветки протянув к тебе, он тобой любуется,
И в листве играет лёгкий ветерок.

Под защитой крепкою жизнь твоя покатится,
Будет верным мужем он тебе навек.
Под могучей кроною от зимы ты спрячешься,
И согреет в стужу он, словно человек.

А весною вместе солнышко вы встретите,
Снова жизнь листочками в ветках расцветёт.
И небесных пташек у себя приветите.
Улыбнись, хорошая. Счастье к вам идёт.

Песня леса

Чарует всем души наш лес разноликий,
Он соснами вырос до самого неба.
Ковёр пред тобой полубокой брусники,
Грибы караваем душистого хлеба
Лежат под ногами. Бери, не стесняйся.
Уж полно лукошко, а руки всё просят.
Ведь всё не собрать, проходи, не старайся.
Так мысли меня в детства годы уносят.

Сначала в лесу том мы с дедом бродили,
И он открывал мне лесные загадки.
Грибы в заповедных местах находили
И ягоды горстью – вкусней шоколадки.
В черёмухе белой соловушки трели
С любовию к жизни свои выводили –
Как в храмах хоры в душе детской запели.
И всё это деды для нас сохранили.

А что мы сегодня оставим потомкам?
Пеньки? Гарь лесную? Бездомных собачек?
Иль песнь глухаря? Своим щёлканьем громким
Весну он разбудит. Берёзка заплачет,
Нас соком своим напоив, горемычных,
Ведь в детстве всё это так было привычно.

Шестому поршню

Ну как же ты, милый, работал всё время?
Видать, припекало тебя иногда.
Форсунка лупила в головушки темя,
А ты телепался в цилиндре, терпя.

Спасибо, что выдержал взрывы и пламя
И нас не подвёл – курс держал до конца.
Тебе мы вручим пионерское знамя,
На память возьмём твой кусочек кольца.

Ты будешь стоять в самом лучшем музее –
И толпы пойдут, чтоб увидеть тебя.
Там будут часами глазеть ротозеи,
Твой подвиг в балладу мы впишем, любя.

Пока ты верёвкой привязан к кран-балке,
Чтоб море тебя не швырнуло на нас.
Ты стал знаменит, тут не надо к гадалке,
И снимет тебя нам на память Малхаз.

Везде побывал ты: в Авейро, в Банжуле,
В Атлантике шастал, на Мальте бывал.
В почётном цилиндре стоял в карауле –
Такого я поршня ещё не видал.

Чингачгук – Большой змей

Весь разрисован под индейца,
Но крепкий парень, хоть куда.
Посмотришь на Максимки тельце –
Есть с чем сравнить, вот это да!

Бак весь от тряски в лихорадке,
Когда старпом толкает вверх
Ту штангу стоя и вприсядку, –
Она поёт, как птица стерх.

Швартуется он в белой каске,
Конец поёт в его руке.
Зачем нам брашпиль, будь он ласка?
Подвинься, дядя, дай-ка мне.

И бак к причалу подаётся,
Коснулся кранца он скулой.
Вот что-то лоцману неймётся,
Наверно, он спешит домой.

Старпому и цемент послушен,
Ложится ровно, не спеша.
Урсуле вот такой и нужен.
Ох, жизнь на свете хороша!

Публикуется по буклету: «Заседание № 315 секции поэзии РМСП. Анатолий Пьянов. СПб., 2016». Составление и компьютерное оформление буклета – Д.Н. Киршин

Предыдущий автор <Все заседания> VI Рождественские чтения