Виктор ПАНИБРАТОВ
(Санкт-Петербург)
|
ЯСЕЛЬКИ
Интересно в жизни только детство –
Жажда всё потрогать и познать;
Даже юность с детством не сравнять.
Пусть в нём бед и радостей соседство,
Пусть оно и с горечью наследство,
Но от старости, друзья, нет лучше средства,
Как его с любовью вспоминать…
1
В. И. Стрельченко
Пустые глаголы всё снова и снова;
Расчётов, и счётов, и лжи голоса…
Так хочется сердцу забытого слова,
Простого и чистого, как небеса.
Так тянет с годами восстать и взорваться,
Вину непонятную взять и признать,
С печалью далёких дорог повенчаться,
С вокзальчика в ночь через поле шагать.
Прохладной зарёю вдоль ветхого тына
Пройти и, ручьев не стирая с лица,
Коленями горького блудного сына
Коснуться святыни родного крыльца…
2
Пожар войны… Под тем пожаром
Мои младенческие сны
В дотла сожжённом доме старом
Надёжнейше погребены.
А первопамятны лишь ночи
В хатёнке-полушалаше,
Где братьев воспалённы очи
Да тяжкий непокой в душе.
Где ждём Её… В слепом окошке
Костёр мигает за рекой,
Как жёлтый глаз недоброй кошки…
И страх пожизненный со мной:
«Вдруг не придёт!.. Мир зол и темён;
Там чей-то крик иль стон “Гу… Гу…”,
Там “фрицы” прячутся в снегу…»
Уснули братья на соломе;
А я без мамки – не могу…
3
Безвременье послевоенное,
Беспамятный детский мой час;
Родная моя и бесценная,
Скажи, как спасала ты нас?!.
Не розы, да вальсы, да голуби,
Да майская трель соловья –
Ладони до судорог в проруби,
На саночках горка белья.
Усталые, хрупкие плечики,
Ухват да в обхват чугуны;
Дымок из простуженной печки,
Лаптёнки детей вдоль стены…
За стенкой коровка-счастливица
Вздохнула… Господь отстоял:
Спаслась от фашистов, кормилица,
В поля сын успел, отогнал.
Убогая плошка-мигалка
Да иней по мёрзлым углам;
Куделька на гребне, да прялка,
Да кошечка жмётся к ногам.
Становятся веки липучими,
Но прялку нельзя оставлять:
У старших портянки с онучами;
Чулочки б меньшому связать…
Пусты и сусеки, и сени,
И пуст трудодень у отца.
К молитве пригнула колени,
А думушке нету конца…
Безвременье послевоенное,
Беспамятный детский мой час;
Родная, святая, бесценная!..
Прошла целой жизни вселенная,
А вижу тебя как сейчас…
4
Как от взрыва, душа содрогнулась,
Отряхнув и заботы, и лень;
Это прошлое снова вернулось –
Первопамятный солнечный день!
Хата мазанка здесь над обрывом,
Златоглавых подсолнухов ряд
И наплывом, сквозь память наплывом,
Материнский улыбчивый взгляд…
Я судьбе не пеняю в промашках
До тех пор, пока в сердце цела
Эта улица в белых ромашках,
Где заря моей жизни взошла.
Для меня все и всюду как братья,
Всю планету готов я обнять;
Только буду везде вспоминать я
У крыльца меня ждущую мать…
5
Л. Г. Тороховой
Скоро вновь повстречаюсь с полями
Малой Родины милой моей;
С прибаутками и со слезами,
Обниму всех родных и друзей.
Разделю с ними хлеб и ночлеги,
Память предков, труды и беду…
Спозаранку к холмам голубеющим,
К зачарованным далям пойду;
Утомлюсь ненаглядной красою,
В грёзы детства бессрочно сбегу,
И глаза напою синевою,
И от счастья заплакать могу…
6
Мне родина моя краса и диво,
Мой капитал, достоинство и честь.
Мне дела нет, что где-то есть Мальдивы,
Анталии с италиями есть.
Мне родина моя краса и диво…
Меня здесь мама в ночь полей несла:
Пожар войны светил нам вслед игриво;
Семья со скарбом погорельским шла.
Мне родина моя краса и диво…
Из памяти до гроба не стереть:
Здесь мать и братья сохли на крапиве,
Чтоб в голод мне, мальцу, не умереть.
Мне родина моя краса и диво,
Не счесть в ней всё, что мне нельзя терять:
Отцовский дом и сад, ручья разливы,
Леса, поля, кладбища и могилы,
Где мне родни моей не сосчитать…
Мне родина моя краса и диво,
Мне любо с ней и петь, и горевать;
Я сын её, а не в законе тать…
Пусть съедет олигарх в своё «красиво»,
За кайф продав и Родину, и мать.
7
…А мамка и не знает, как жёрдочка тут зыбка…
Нет, зря хвостом виляет и в речку манит рыбка.
Ни козы, ни стрекозы, ни лягушачий пруд,
Ни гусаков угрозы меня не отвлекут.
Иду ничуть не робкий в неведомые дали,
Где ни жилья, ни тропки – хлеба, как море, встали.
Там хутор за горою… Хлеб – сколько хочешь, ешь…
Там бабушка с клюкою, с не ясной мне слезою
Велит: «Ешь, пока рот свеж…»
Да, хлопец я бедовый: глаза – два василька,
Босой, белоголовый, в рубахе… почти новой…
Ничто, что коротка!
Нет глаз моих острее, а ноги как легки!..
Вот только б поскорее кончались колоски.
Они мне хутор застят (а ну как заплутаю?..),
И хоть я не пузастик, усы живот кусают…
Напрасно солнца шарик загнать в тенёчек хочет.
Найду овражек, «барик», он пяточки-то смочит!
Пусть лоб от пота липкий… Совсем не жарко даже!
Пусть кровоточат цыпки – их тётя Вера смажет!
Под теми вон кустами пускай за мной крадётся
С горящими глазами, с железными зубами
Волчара… Не дождётся!
Да даже мне не страшен объездчик, страж полей:
Залягу средь ромашек – пойди сыщи, сумей!..
Пусть рожь над головою заветный хутор застит –
Дойду. Любой ценою! В землянку дверь открою:
«…Один… Да, мать не знает… Здрасьте…»
• • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • •
Творится жизнь и длится, влечёт дорогой длинной.
Но – как порой не спится!.. Как тянет возвратиться
В поход мой тот былинный…
Где вечно небо сине, где рожь стеной встаёт;
Где бабушка Аксинья «гостёчком» назовёт.
Где благодать без меры и незабвенны встречи;
Где руки тёти Веры обнимут и излечат…
• • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • •
Висков седая наледь, благих бессонниц тишь…
Спасибо тебе, память, за всё, что ты хранишь.
8
Ване Ильину
E = mc2
А. Эйнштейн
Малыш вдоль палисадника бежит
И прут прижал к штакетному забору.
Почти как Моцарт! – на ходу творит,
Как он, хвале открытый и укору.
И вспомнил я себя в такую пору…
Холсты дорог и дни под стать холстам;
Шло бытие – как вол в крутую гору,
И не было конца и счёта дням.
Теперь не то: ленив, тягуч я сам,
А бытие – отыгрывает фору;
И жизни трость, прижатая к годам,
Скользит, как прут по частому забору…
Рождество
Озарился космос нелюдимый,
Повторилось в мире волшебство:
Бытия закон неколебимый,
Солнца новый круг неисследимый
И души восторг неудержимый –
Рождество в зените, Рождество!..
Рождество роскошное, погожее;
Солнышко с Луною светят в ряд;
И берёзки стройные, пригожие
В подвенечном инее стоят.
Небеса священной синью светятся;
Вот бы крылья – взять и полетать!
И легко, как в детстве, сердцу верится
В Божью и в людскую благодать…
Внемлет лес простору серебристому;
На ветвях дозор несёт мороз…
О, как близок космосу Российскому
В ясельках родившийся Христос!