Надежда ОРАЕВСКАЯ
(Санкт-Петербург)
|
* * *
Темна ноябрьская Нева.
Движенье вод ветрам подвластно.
И всё-таки она прекрасна
В преддверье снежности, нова.
Под утро медленно, несмело
Пошёл сегодня первый снег.
Река вершит прощальный бег
И скоро встанет леденело.
Тихонько стынешь, замирая,
И ты, душа моя, теперь
От непредвиденных потерь,
От недостигнутого рая
Любви.
Любви.Смотрю я на Неву.
Её судьба с моею рядом.
Как старо-невская наяда,
В тех водах мысленно плыву.
Не последняя осень
(маленькая поэма)
Т. Л.
♦
Ты притяженьем занемог,
Молясь о ней, взывая к Богу.
Господь услышал и помог,
И указал к любви дорогу.
С превратной справился судьбой, –
И на душе растаял иней.
Ту, что готова стать рабой,
Ты, полюбив, назвал богиней.
Не совершенна, не юна,
Но в откровении прекрасна, –
Казалась нимфою она.
В последний раз – на всё согласна.
Ты находил её глаза
Полураскрытыми губами.
Та, изгибаясь как лоза,
Как будто спорила с годами.
Любви бокал ещё не пуст, –
Глоток недóпитого счастья.
О, чувство позднее! Для уст
Не кончен праздник сладострастья.
Она, забывшая беду,
И ты, познавший невезенье,
Бросались в ласку, как в бреду,
Ища от старости спасенья.
♦
К саду тайному перелеском,
Где орешник ольхе шептал,
Где с дубов с глуховатым треском
Зрелый жёлудь на мох слетал,
Шли. И дождь задержался в туче,
Не желая двоих спугнуть.
Ветер трепетно и певуче
Нам указывал к саду путь.
Как легко и желанно дышишь,
Я прижалась к тебе плечом,
Не последняя осень, слышишь, –
Будет новая… и ещё…
Замер пруд, очарованный светом
Сентября, не спешащего в стынь…
Двум сгорающим в небе кометам
Не понять равнодушье пустынь.
♦
По исчерченной жизнью ладони
Проведи говорящим перстом.
Мой Король, не сидящий на троне,
Ты не думай, что будет потом.
Как свободно за хмурой стеною,
И горят огоньки на версту.
Я невенчанной стану женою.
Ночь подарит звезду и фату.
♦
И вот они, пределы сада;
Здесь шорох листьев, как в раю.
Созревшей гроздью винограда,
Нежданной в северном краю,
Ты угостил меня и свечи
Зажёг – как звёздочки, точь-в-точь.
Мы оба ждали этой встречи.
И вожделенной стала ночь.
Мои распластанные крылья
Лежат на чистой простыне,
Откроюсь чувству без усилья
В пресветлой лунной тишине.
Не быть мне бабочкой картонной, –
Я оживаю, я ловлю
Твой взгляд застенчивый и томный,
В котором тихое «люблю».
То ненасытно, то невинно
Груди касается висок.
А на губах и вкус рябины,
И спелых яблок сладкий сок.
Ночь для двоих благословенна,
И долгожданна, и нежна,
Как всё прекрасное, мгновенна,
В рассветный час устремлена.
♦
Сад пробудился; не старинный –
Тобой посаженный, живой.
Нам призрак жертвенной Марины
Кивает светлой головой
И шепчет, будто утешает:
«Лишь тем Эдемские сады
Творец дарует, кто вкушает
С любовью зрелые плоды».
♦
Мы поздно встретились. И что же?
Пречист последний жар любви.
Всё уходящее дороже.
Прошу, Господь, благослови.
Младым гулять в цветущих вишнях,
Для них шумит весёлый май, –
Нас не наказывай, Всевышний,
Осенний свет не отнимай!
Любимый мой, словам пророчеств
Дурных не верь, ведь я твоя.
Смотри, как птицы одиночеств
Летят в далёкие края…
И пусть их гонит стылый ветер.
Моей любовью сердце грей.
В наш сад зимою на рассвете
Слетятся стаи снегирей.
* * *
Я спрячу в косу след седой,
И подружусь со светотенью,
И вновь предстану молодой
Весёлой белою сиренью.
Уйдёт за радугу недуг, –
Мне в радость сад речей медовых.
Ещё не время, добрый друг,
Для бархатистых роз бордовых.
Астра в петлице
Ты украдкой к петлице
Не застёгнутой куртки
Прикрепи одинокий осенний цветок.
Я похожа на птицу –
Распростёртые руки.
Пред отлётом иду на последний виток,
И кружу, и зову, и…
Надеюсь на встречу,
На касание крыльев моих и твоих.
Появись наяву – я
Замечу, отвечу…
Впереди листопад – тихий вальс для двоих.
Где ты, милый, и кто ты?..
Серебристая влага –
То ли слёзы потерь, то ли капли надежд.
Со стихами блокноты –
Не простая бумага.
Засмотрюсь на петлицы осенних одежд.
Опускается ниже,
Едва не погасла
Путеводная наша лучина-звезда.
Как виденье, мелькни же,
Одинокая астра,
Чтоб не быть одинокой уже никогда.
Кающаяся
Всё в прошлом: лесть мужских речей,
Ажур подаренных браслетов,
Пожар украденных ночей
И недосказанность рассветов…
На монастырское крыльцо
Она взошла. Перекрестилась.
Сняла роскошное кольцо
И на колени опустилась.
Огонь оранжевых цветов
В осенней мгле недолговечен.
Дрожит в руке молитвослов,
Лампадой тусклою подсвечен.
Забыв любви греховной вкус,
Просила святости у Бога.
С иконы древней Иисус
Глядел прощающе и строго.
Шелест листьев клавира
Ю. Г.
Белый-белый рояль
В Гончаровскую осень
Так задумчиво пел,
С пианистом в ладу.
Уплывала вуаль
В сонно-хладную просинь.
Куст калины алел
В опустелом саду.
Зачарует минор,
И откликнется лира.
Чёрных клавиш вопрос –
Клавиш белых ответ.
Смотрит осень в окно,
Шелест листьев клавира,
Тихо капает воск,
И колышется свет.
Загляните ко мне
В предвечернюю залу,
Вновь оживший рояль
Станет счастьем для нас…
Ваш портрет на стене,
Серебро двух бокалов
И упавшая шаль –
Всё утонет на час.
* * *
Д. Р.
Ночь хороша для общенья, –
Слишком уж суетен день.
Лёгкое блиц-угощенье.
Лампа горящая. Тень.
Дождь за окошком хлопочет.
Спит за стеною сосед.
Если бы не было ночи,
Не было б тихих бесед.
Сердце покой обретает,
Музыка слов – для души.
Вот и светает. И тает
Шёпот в рассветной тиши.