Марина ЕРМОШКИНА
(Санкт-Петербург)
На подоконнике в лунную ночь
Струится невесомый млечный мир.
Кусты желтеют сквозь проёмы арок.
Царица-ночь… И звёзд прямой эфир…
И всё, что под луною – как подарок.
Я от восторга накативших чувств
Флюидов зыбких берегу пространство.
Готова вновь на тысячу безумств,
Но крыльев лишь ловлю непостоянство.
Безлюдна улица. Пустынно. Никого.
Видны на окнах полутёмных шторы.
Чуть слышен ритм дыханья твоего,
Сон погасил людей дневные взоры.
Проводит ночь со мной эфир шутя,
Ей грусть моя – причуда и нелепость,
Смеются звёзды, будто я дитя,
Но тьма… лишь до рассвета крепость.
Осенняя улыбка
Улыбнулся день осенний,
Отгорая лучезарно.
Улыбнулся лист последний,
Став из жёлтого янтарным.
Улыбнулась звучной ноткой
Птица – пред разлукой острой.
Улыбнулся ветер кротко
И присел на коврик пёстрый.
* * *
Зима сребрится в инее ветвей,
Вновь метроном отсчитывает ритмом
Те долгие часы, когда не смей
Роз возвратить цветение молитвой.
Застыло буйство красок и цветов,
Всё замерло… И надобно смириться
И ждать пасхальный звон колоколов,
Когда природы праздник повторится!
Вновь нежен будет запах неземной
Медовых трав, и залепечут птицы,
Уста к устам потянутся весной,
Мир улыбнётся, просветлеют лица…
Любовь на трон отважится всерьёз
В венце расцветших золотистых роз!
Ромашковый луг
На заре росой умоюсь смело,
Раскушу цветов язык немой,
А потом нырну отважно в сено –
В стог пахучий с высохшей травой.
По всему ромашковому лугу
Васильков разбросаны глаза,
Бабочки садятся мне на руку,
Брошкой прицепилась стрекоза.
На макушке солнечного лета
Кружится цветная карусель,
И гудит дорвавшимся поэтом
Полосатый бархатистый шмель.
Июньское созерцание
Облаков королевская свита,
Горизонт в лиловых пружинках,
Ветер лужи зеркальные вытер,
Рек пульсируют синие жилки.
Бьёт волна о гранит упруго,
Дышит город привычной влагой,
Прорезает небес округу
Петропавловка острой шпагой.
Затихают вечерние звуки,
Ночь крадётся споро и остро,
Рукава Невы,
Рукава Невы,будто руки,
Обнимают Васильевский остров.
Спины горбят мосты устало,
Львы застыли над каменным спуском,
Над водой
Над водойцвета мокрой стали
Петербург –
Петербург –нараспашку, по-русски!
Финский залив
Уедем, уедем на берег залива,
Песок золотист там, а волны игривы.
Там сосны корнями спускаются к морю
И с мужеством их даже ветер не спорит.
В воде сероглазой купается солнце,
Вода ж серебрится до самого донца.
Шиповник краснеет вдоль берега ярко
И мне не припомнить чудесней подарка.
Простором дышать будем неторопливо,
Босыми пройдёмся вдоль кромки залива.
Лизнёт наши ступни волн сильное братство,
И всё от Невы в них: и ширь, и богатство!
Осень-бродяжка
Мается меж сосен
В рваном башмачке
Плакальщица-осень
С бубенцом в руке.
Девочкой-бродяжкой,
С медью в кулачке,
Горькой потеряшкой
Бродит налегке
По болотным кочкам,
В стареньком пальто,
Тенью-одиночкой…
Будто бросил кто.
Сядет под порожек
На исходе дня…
И ещё похожей
Станет на меня.
То в капоре, то в платье луговом
Вновь зазвучала музыкой для глаз
Природа, что в любое время года –
Сокровище. Она всегда алмаз.
Над ней не властны ни века, ни мода.
Сама себе она бесценный клад,
Eё открыта настежь мастерская…
Глаза раскрой – и ты безмерно рад,
Что жизнь её не улица мирская.
Неведомы подземные ходы.
Она неспешно образы меняет:
То в белом саване её сады,
То персиковым облаком мерцают.
Она – то в капоре, то в платье луговом,
Бежит по кругу в ритме беговом.
* * *
Всё острее люблю,
Всё трудней разлучаюсь,
Молчаливей терплю
И неистовей каюсь.
Всё печальней печаль,
Всё больней неизбежность,
Неизведанней даль,
Неприкаянней нежность.
Всё важней не сказать,
Всё дороже – услышать,
Другу руку пожать
Лишь за то, что он дышит!
Всё неприбранней дом,
Всё бессоннее ночи,
Словно дому – на слом,
А он смерти не хочет.
Всё прозрачней душа,
Всё смиреннее тело…
Это мудрость пришла
Или жизнь пролетела?
Слово
И горькое, и сладкое,
И круглое, и гладкое,
И терпкое, и крепкое,
И кислое, и едкое.
Калёное, ядрёное,
Весёлое, солёное,
Колючее, крапивное,
Весеннее, наивное.
Бредовое, отравное,
Любовное, угарное,
Молитвенное, нежное,
Высокое, безбрежное.
Но только бы не пресное,
Не постное, не тесное,
Не скользкое, не мутное,
Не подлое, не смутное.
Не тёмное, не душное,
Не равнодушно-скучное.
Да! – доброе. Нет! – злое.
Не мёртвое – живое!
Луч
Вспыхнул в небе слякотном
Яркий луч,
Пробежался щёголем
Между туч.
Пофорсил с минуточку –
И пропал…
Я шепчу расстроенно:
– Вот нахал!
Досада
Я с досадой пожимаю плечом.
За окном занудно хлюпает дождь.
Говорим с тобой опять ни о чём:
Значит, жди беды, откуда не ждёшь.
Растеклась по небу серая муть.
Ветер ржавую листву разметал…
Что в словах таится – ложь или суть,
Может, ты, родной, всего лишь устал?
Я прижмусь к тебе покрепче плечом.
Прошепчу слова любви невзначай…
Солнце тоненьким пробьётся лучом,
Запылает в чашках утренний чай!
И только нежность…
И только нежность,
И только нежннежность,
И только нежннежннежность…
Ни слова,
Ни слова,ни слезы в упрёк,
Что за её печалью снежной
Сиротства терпкого порог.
Что жизнь и больно,
Что жизнь и больно,и небрежно
Её не раз бедою жгла,
Но нерастраченную нежность
Она как праздник берегла.
Что за её душой мятежной
Твой дом чужой, твои дела…
Но только нежность,
И только нежннежность,
И только нежннежннежность
За боль расплатою была!