Дмитрий Николаевич Киршин

писатель, учёный, общественный деятель

23 мая 2012 года.

Заседание № 235 секции поэзии РМСП в концертном зале Санкт-Петербургского Мемориального музея-квартиры Н.А. Римского-Корсакова.

Ведущий заседания – Д.Н. Киршин.
Присутствовало 34 человека.

Председатель секции поэзии РМСП Д.Н. Киршин вручил награды Х.З. Шахмаметьеву и С.С. Габадуллину.

В обсуждении творчества Татьяны Карпенко приняли участие члены РМСП Ольга Сафарова, Дина Панасенкова, Сергей Волгин, Диана Радес, Александр Богданович, Вера Соловьёва, Дмитрий Киршин, один гость секции поэзии, всего – 8 человек.

Татьяна КАРПЕНКО
(Санкт-Петербург)


Влюблённый Луллий
(баллада)

Когда луна сияла златом млечным
И звёзды голубой роняли луч на воды,
То не было у прихожан другой заботы,

Как возносить молитвы бесконечно.
Так Луллий, рыцарь Болеарских островов,
Спешил на мессу в церковь на Майорке

И, врезавшись в толпу на лошади, в сторонке
Увидел ангела. И мчаться был готов
За юной девой, что стрелой Амура

Пронзила сердце гордое. Она,
Вдруг обернувшись, поглядела хмуро
И молвила: «Скорей взбунтуется волна

И море крови разольёт стихия, когда
На притязания твои я молвлю – «Да!»,
И чтоб смогла с достоинством ответить

На чувство сверхъестественное… Что ж
(Не каждый в дом замужних женщин вхож),
Попробуйте влюблённых обессмертить.

И приходите. Я открою двери.
Ну, а пока судьбу свою доверьте
Всевышнему. Пусть будет Он в ответе.
А я должна вращаться в высшем свете.
Супружеский к тому склоняет долг».
(про себя):
«Ах! Если бы понять он это мог!»

Влюблённый не страшился указаний.
Он жил в семье и вырастил детей,
Воспринял тьму таинственных идей,

Поставивших его на Путь познаний.
Он манускрипты древних мудрецов,
Бродя по свету, постигал в терпенье,

Но смысл, в порыве вырвавшихся слов,
Его не покидал ни на мгновенье.
Он изучал трактаты много лет,

Научные труды арабских суфий,
И, овладев премудростями пифий,
Он понимал, что значит «чистый свет».

Текли года. Но взгляд её лучистый
Вселял надежду, добавляя сил,
Лишь о свидании её просил,

И, указав на чашу с золотистой,
Манящей влагой, – «Вот, смотри! – он молвил. –
Всё для тебя! И жизни не жалея,
Мечту твою, в душе своей лелея,
Осуществил, и эликсиром вечности наполнил
Я эту чашу. Знать…»
Она опять:

«Ах, дорогой! Вот зеркало. Взгляни сюда,
Оно, как видишь, лгать ведь не умеет.
Ты облысел совсем, а я – седа.

К чему мне вечность, если жизнь не греет,
Да и больна теперь смертельно я.
Отравы дай, чтоб в мир уйти наяд».

«Амброзия! Молчи! Так думать не пристало!» –
И рыцарь нежно слёзы стёр с лица
Той, для которой вскрылись небеса,

И чашу с влагою отбросил он устало.
И молвил так (а я запомнил те слова):

«Ты, как всегда, любимая, права!
Зачем нам молодость, когда иссохло тело,
Зачем краса, когда я лыс, а ты больна?

Смысл жизни – отыскать по сердцу дело,
И честно жить, по совести. Слова ж! –
Они так и останутся словами,

Исторгнутые из беспечных уст,
Они с шуршаньем упадут меж нами,
И Мир по-прежнему без друга будет пуст».

Влюблённый Раймонд оставался верен
В покоях умирающей, скорбя,
Последние часы её любя.

Он ей твердил, что тоже телом бренен;
И в горести не помнил сам себя.

«О Раймонд! Кажется, ты не был суеверен!
Все тридцать лет тебя любила нежно.
Все тридцать лет жила мечтой одной –

Однажды ты прискачешь вслед за мной
И увезёшь с собою в мир безбрежный,
Где царствует всегда одна Любовь,

Где нет всевластья тягостных оков
И где живёт народ совсем безгрешный.
Там не судила бы за вялость милых черт,

За немощь тела, за болезни духа…
До нас давно не долетало слуха –
Где странствовал, что делал. Милосерд
Господь. Он подарил с тобой мне встречу
Ещё. Мне зябко. Обними за плечи.
Я счастлива теперь. Смотрю в глаза,
Читаю в них немое обожанье,
Мне нипочём телесные страданья,

Когда с твоих ресниц летит слеза.
Я не желаю вовсе исцеленья,
И очень благодарна Провиденью

За то, что привело тебя сюда.
Теперь же я желаю лишь покоя.
Прости, любимый. Пусть души бессмертье,

Как коконом, затянет круговертью,
И, отпустив мой дух, от аналоя
Пускай летит к богам, где бренной жизни нет

И смерти тоже нет.
Один лишь “Чистый Свет”».

Тайна монахов-рыцарей

День угасал. На небе ярким знаком
Крест запылал средь грозных облаков.
Казалось, он покрыт кровавым лаком,
Посланник из неведомых миров.

Храмовники давно уже в осаде,
Сражались будто тигры или львы
И гибли, не заботясь о награде,
Купаясь в лужах вражеской крови.

Магистр достал шкатулку из секрета,
Призвал монаха, верного ему,
И молвил:
– От тебя ответа
Я жду согласного, другого не приму.

Доставить должен ты ларец на Север.
Туда, откуда взят он нами был.

Теперь там льды. Когда-то клевер
Цвёл бело-розовый… Хватило б юных сил
Тебе туда добраться, божьей властью,

И пусть тебя минуют все напасти:
Остуда и болезни, хлад и голод,
Ты – тамплиер! То помни, брат,
хоть молод!
Спасти прошу реликвию сию
И передать её кому скажу
Я клятвой смертною тебя теперь свяжу.

Вот кровь твою я в кубок изолью,
Смешаю со своею. Ну же, пей!
И я пригублю.
Ну, теперь посмей
Ослушаться приказа моего,
И род исчезнет твой, лишившийся всего,
Проклятьем ляжет на твоё чело
Предательство,
иль слабости крыло
Едва души твоей коснётся, – так и знай,
Тебя в пути настигнет волчий лай,
И я явлюсь тебе в кошмарном сне!

Ведь за тебя ответ держать и мне!

Магистр в карту взглядом устремлён,
На остров Соловецкий смотрит он,
Ткнул пальцем в лабиринт из девяти,

Шепнул на ухо, как в него войти,
Добавил, всё монаху передав,
Что нужно захватить настой из трав,

Магический исполнить ритуал.
И в темноте пещеры вмиг пропал.

Монах шёл тайно, плыл в ладье, страдал
От холода и голода, но знал,
Что донесёт ларец храмовников туда,
Куда потребно, хоть дорога и трудна.

Природа пред рассветом затаилась,
Здесь царство тёмных сил обострено.
Им Время это отдано на милость,
И в нём всё Зло веков заключено.

Не слышно пенья птиц, и ветер крылья
Сложил одним дыханием своим,
По небу расплескалась камарилья
Из лунных стрел, но, ангелом храним,

Он шёл и шёл, и плыл по океану,
Стучала мысль: реликвию отдать
Тому, кто верен Тамплю,
под охрану
Он передаст её, а там – как знать,
Вернуться суждено ль ему живым?!
Настал тот день, когда он был на месте.

Вот лабиринт тот самый, вход в него…
Ступая медленно, сказать по чести,
Не думал, что найдёт его легко.
Из девяти разбросанных печатей
Найти одну, где вход под землю есть,
Ведущий к центру,
и, на камни глядя,
Он с силою собрался днесь,
И – меч из ножен!
Рассёк каменья мощно!
Тут звёзды вновь зажглись,
И вихрь, над лазом взвившись,
взвыв истошно,
Монаха потащил с собою вниз.

Упав на спину огненной химере,
Он мчался вглубь земли, прижав ларец,
Уже пред ним светились храма двери,

В мозгу: «О Господи! Ужель пути конец?!» –
Мелькнула мысль. Склонившись, он Владыке,
Заветную шкатулку передал.
И, пребывая меж Времён, на стыке,
Он тут же возвратиться пожелал.

Владыка в пол глядел:
– Вернуться хочешь?
Но нет уже того монастыря.
Назад дороги нет. Остаться можешь
Навечно здесь, и грозный рык зверья
Покой твой больше уж не потревожит.

Хранителем тебя назначу я.
Поверь, пришелец, для тебя же лучше
Спастись от злодеяний Короля.

Настанет Главный День, когда на воле
Часы дадут положенный сигнал.

Земля разверзнется. Из тёмных штолен
Ударит в небо луч, открыв Портал.
И воинство спасённых тамплиеров

На Белый свет низвергнет из глубин
И вновь закроется. Сплотятся сферы,
И ангел мщенья в горн свой вострубит.

Доверься мне. Мы отомстим жестоко
За нашу честь, за смерть своих друзей.
Дай, Господи, дождаться только срока,
Он восстановит Меру всех вещей.

–––––––– Эпилог ––––––––

Века бежали за веками споро.
Тяжёлый Лёд не думал отступать.
На берегу валялась чья-то шпора,
Да глыбы льда остались там лежать.

Публикуется по буклету: «Заседание № 235 секции поэзии РМСП. Татьяна Карпенко. СПб., 2012». Составление и компьютерное оформление буклета – Д.Н. Киршин

Заседание № 234 <Все заседания> Тринадцатые Пушкинские чтения