Таша ВАСИЛЬЕВА
(Ленинградская обл.)
|
Ангел Питера
Серость. Слякотно. Небу не помочь.
Не пророчь мне печаль к утру.
Ангел молится, обнимая ночь,
Шпиль чуть вздрагивает на ветру…
Волны. Ветрено. Одиночество.
Вечер-пёс поджимает хвост.
Ткётся доброе в завтра пророчество –
Встал из лунной случайности мост.
Храм разверстых небес – душа добра,
(Питер-крестник давно уснул),
И, у тьмы город вырвав, – до утра
Держит Ангел в ладонях луну…
* * *
Я иду по тропинке лесной,
Рву душистое счастье – малину,
Стрекоза – неотступно за мной,
Догоняет и тычется в спину.
То опуститься мне на плечо,
Улетит, задрожит, возвратится,
Мне напомнит живую Жар-птицу,
Сине-жёлтым сверкнув горячо.
Закружит, зашуршит, зашумит,
Вертолётиком тихо зависнет,
И с подружкой прозрачно звенит,
Вторят птице, что изредка свистнет.
И с оркестром кузнечиков остро
Бесконечный выводят канон,
В нём звучит так естественно, просто
Вся гармония вечных времён.
* * *
Палисадник в разноцветье –
Детства щедрый дар.
Сочных спелых вишен сети
Ловят жёлтый шар.
Запах жареной картошки,
Леность к полудню,
Земляника на ладошке,
Мамино «люблю».
Трав душистый мятный запах
Голову кружит.
Солнце-шар шмелём мохнатым
Над крыльцом жужжит…
* * *
Начнём всё с белого листа,
С зимы предложенной страницы,
Счастливые сияют лица
У «Поцелуева» моста.
Начнём с пушистой белой ветки,
Она оснеженно светла,
С прозрачности пустой беседки,
Там тень ушедшего – жива;
С целующих стекло окна
Снежинок робких и невинных,
С любви открытой хрупких льдинок –
В них отражается сосна;
С дерев возвышенных и строгих
В накидках вечной чистоты,
Укроет ангел грязь дороги,
Без лжи заполним все листы.
Не можем ошибиться мы,
Грех чистоту испортить эту,
И белоснежием зимы –
В нас краска доброты и света.
* * *
Как хорошо, что здесь скамеек нет…
Заросший парк, цветущая вода,
Средь зарослей травы – тропинок след,
Дорожки – ниоткуда в никуда.
Пушистый клевер сладостно глубок,
Непуганые пчёлы мягко кружат,
Их звук успокоением мне служит,
Простой покой наивностью высок.
Извечность истин – в шелесте листвы
И в таинстве рожденья мотылька:
Прекрасен мир вне рамок суеты,
Как робкий луч на лепестке цветка.
* * *
Нахохлилась осень, подняв воротник,
С босыми ногами, в скудеющем платье,
От ветра спешит в ускользающий миг,
Губами остылыми шепчет: «Оставьте.
Красавицей прежней уже не войти,
Окончен орбиты круг тайный. Устала…»
За гранью тревожной – начало пути,
Предчувствие кружит
Предчувствие кружитснежинкою малой…
* * *
Я иду тропою брошенной,
Травы спелые звенят,
Пряно пахнет сеном скошенным,
Сердце рвётся невпопад.
Омут осени-прелестницы
Закружил обманный рай,
На ступени хрупкой лестницы
Мы ступили невзначай.
Дождик брызнул пылью мелкою
На заката полотно,
Бьётся сердце рыжей белкою –
В колесо заключено.
Волосы собрав косынкою,
Я крещусь на лик святой,
Боль вонзится звонкой льдинкою
Иль окутает волной.
И, твоим пьянея голосом,
Я прощения молю,
Терпко-горькой жизни полосы
Принимаю и люблю.
* * *
Что значит – быть?
Любить, страдать,
Глаз нежность трепетом волнуя,
То падать в пропасть, то взлетать,
Сгорая в бездне поцелуя.
Благодарить за каждый вздох,
За миг нежданный и тревожный,
За лёгкий взмах ресниц – «Мой Бог!»,
За счастье, что почти возможно…
* * *
Птицей странной, лёгким смехом,
Ослепительной улыбкой,
Писком ласточек под стрехой,
Стрекозой шуршащей зыбко,
Сливы тёмно-синим боком,
Иль слезами белоствольной,
Иль томительною болью
Ожидания, любовью –
Счастье вспыхнет ненароком…
Раскидает искры света
Средь печалей, скучных буден,
И нырнёт в цветенье лета,
Тихо стукнув в солнца бубен.
* * *
Как хочется переписать страницу,
Лишь только эту; всё другое – пусть…
В ней, будто в капле солнечного ситца –
Возможность счастья светится сквозь грусть.
Открой скорей тяжёлых штор завесу,
Они воруют трепетный рассвет.
Меж нами время пропастью отвесной,
Но с нами вечность, где разлуки нет.
* * *
Мелодию души аранжируя,
Поникший сад вновь радостно цветёт,
Тревожно прогудел в тени фагот,
О чём-то флейта тихо повествует:
Собрав капелей чистый вешний звон,
Прозрачность льда апрельских изречений,
Его беспечность, – создала свой тон
Холодных и пронзительных Сомнений.
А скрипка, ей в ответ, не стала ждать,
Взметнула к небу зёрна вдохновений,
В порыве жить – в порыве умирать…
Без трепета ниспосланных цветений
Мертва душа. Подобна серой тени…
Звон тихий Колокольцев-звёзд в ночи
Любви озвучил первые лучи.
* * *
Тишина полна всего и вся:
Луч прозрачный в зимнее оконце
Сквозь узоры просквозит, звеня,
И распишет всю её до донца.
Тишины старинный сундучок
Прячет отголосок звонкой песни,
Песню, что пропел шалун-сверчок,
Гость ночной – он озорник известный.
Ярко-жёлтой светится каймой
Тишины июньская накидка,
Снежный след пушистой головой
Одуванчик в ней оставит зыбкий.
В ней река – блестящим рукавом,
Иль прозрачно затрепещет ленно
Ветра струйка, вслед за ним – дымком
Облако парит, курчавясь пенно.
В ней живут волшебной чередой
Наши сны, мечты, воспоминанья…
Не бывает тишина пустой,
В ней хранится отзвук мирозданья.
* * *
Россия – Богова избранница,
О, грешница ты, во Христе…
Путей духовно-вечных странница,
Стремглав летящая к мечте.
Могучая и величавая.
Душе мятущейся венец –
Кровавый бунт бесславной славою,
На сердце всякий век – рубец.
Рядишься современной модницей:
Синь поднебесная – бантом,
Кровавый диск над светлой звонницей
Пророчит новый путь – винтом…
Бездушье денежного времени,
Как неподъёмный тяжкий груз…
Рассей,
Рассей,Расея, тяжесть бремени.
Храни, Господь, Святую Русь…
Парк в Михайловском
Вода играет облаками
Среди теней берёз, сосны,
Чуть жёлтый лист кружит над нами
Забытым отпрыском весны.
В росистый профиль трав поспелых
И старых лип достойный вид
Покой вплетается несмело,
И тишина пчелой звенит.
Здесь забывается, как малость,
Речей надуманность иных,
Дни бесполезных бурь, усталость
И дрязг бессмысленность людских.
Здесь смысла не имеет зависть,
Нет места гордости пустой;
Стучит в гнезде высоком аист;
Медовый запах трав густой,
Простая искренняя нежность
Цветов, что шепчутся с росой,
Любви вселенская безбрежность –
Наивной, светлой и простой.