Наталья СОРОКИНА
(Санкт-Петербург)
|
Красная книга души
Как прекрасны в полёте фламинго
И моржи, что ныряют под лёд,
Красота стала Красною Книгой,
Ведь в неволе никто не живёт!
Безутешна лиса в зоопарке –
С тусклым взглядом и жалким хвостом,
А в тайге она всполохом ярким
Загорится за снежным кустом.
Не сажай же меня за решётку,
Я в неволе совсем не пою.
Каждой строчкой и каждою ноткой
Наслаждайся, пока я живу.
Отмени приговор и судимость,
Оправданье моё подпиши.
Отведи уголок, сделай милость,
В Красной Книге твоей ДУШИ…
Ромашка
Не кори ты меня за ненависть,
За любовь ты меня не кори…
Ведь в поклонников длинную летопись
Входят нищие и короли…
И у каждого есть своя истина.
Я не в силах её изменить.
И у сердца собьётся систола,
Если будешь меня корить…
Я для них остаюсь загадкою,
Что так хочется им разгадать…
И дразню их надеждою сладкою,
Им её будет больно терять.
Я плачу каждый день за несбыточный,
Иллюзорный сценический рай.
Тем, что ставлю, вися на ниточке,
Жизнь и счастье своё на край.
Пусть фанатик малюет стенопись, –
В стиле граффити я не сильна.
Не моя это вовсе ненависть.
И любовь совсем не моя…
Нет у чувства закономерности,
Лучше просто ромашку сорви:
У любви ведь не просят ненависти.
А у ненависти – любви.
Отповедь меценатам
Для меня Любовь – совсем другое чувство.
Это не бюстгальтер в стразах на меху…
Вам стараюсь объяснить при помощи искусства
Всю нелепость устремления к греху…
Но под грузом веских доказательств,
Утомлённая в бессмысленной борьбе,
Обворованная и с клеймом предательств,
О Любви скорблю наедине.
Вам, забывшимся под маской меценатов,
Я бросаю тряпку, как быкам.
В пику извращённому разврату
Я молюсь изысканным богам!
Вы хотели вовсе невозможных,
Бурных чувств, лобзаний неземных…
И готовы то узреть в прохожих,
Что не получили от родных.
Райских ласк узнать земную сладость,
Видимо, не каждому дано,
И не всем Любовь приносит радость,
Многим с ней до боли тяжело!
А кому безгрешное сознанье.
Не просверлит угрызеньем сны,
Те, кто задушил в себе рыданья,
С совестью своею не дружны!
Вам одно быть может искупленье
В этой свистопляске холостой:
Повинуясь Божьему веленью,
Смысл открыть в невинности простой!
* * *
Петербургский характер – каприз непогоды,
Пляшут вольные волны в крутых берегах:
Мне знаком твой фарватер, невской нефти разводы,
С терпким запахом детства на взрослых руках.
Твой изысканный крой – не простого пошива,
Он даст фору когорте московских стиляг.
А столичный бугай областного пошиба
Не подходит в сравненье ну просто никак.
Этот дух не убить, не сломать, не исправить,
Он для жителей города вовсе не миф!
Как Исакий велик, как Кронштадт легендарен,
Как матрос не заносчив, как юнга красив!
Звёздная пыль
Звёзды на небе сияют беспечно,
Нам не достать их рукой…
И даже на остановке конечной
Их недоступен покой.
Хочется нам их сиянье присвоить,
Чтоб засверкать в мишуре…
Слава порой больше жизни нам стоит,
Лишь проиграешь в игре.
Столько трудов и тщеславных побоищ
Нам пережить суждено?
Чтоб сотворить в себе новых чудовищ?
Господи! А для чего?
Там, в их далёкой и плазменной выси
Огненный правит Дракон…
Нет ни добра, ни кипения мысли,
Лишь разрушенья закон.
Но, со звезды чёрный пепел сдувая,
Ангел посеет Любовь.
Душу вдохнёт – и к изгнанникам Рая
Жизнь возвращается вновь.
Только Любовь покровитель живого,
Ты за неё и держись.
Звёзды – лишь яркая пыль, из которой
Снова рождается жизнь…
Охотнику
Охотник, охотник, куда ты идёшь?
Ты жертву на этом пути не найдёшь!
Добыча твоя притаилась в засаде,
Ещё рановато мечтать о награде…
Прекрасный дикарь, ты, возможно, жесток,
Поскольку легко нажимаешь курок,
Но в царстве лесном амазонок и фей
Рискуешь и сам превратиться в трофей.
Охотник, охотник, каков твой улов?
Ты им поделиться со мною готов?
Тебе расскажу я прекрасную сказку,
Где плоть без защиты и правда без маски.
Мой голос запутался в древних ветвях…
Охотник, знаком тебе жертвенный страх?
Мы равны пред Богом на жизненной тверди –
Ведь есть роковое в любви, как и в смерти…
Моя душа
Моя душа счастливей всех,
Ведь для тебя она готова
Пойти на подвиг и на грех
Во имя ласкового слова…
Что тело? Оболочка сна
Для глаз и рук пустая клетка.
Миг – и состарилась она,
И больше не стреляет метко…
Зато влюблённая душа
Сияет прелестью нетленной.
Нет ни коварства в ней, ни зла,
Она – вместилище Вселенной…
А тело можно изменить –
Его душа преображает.
Ведь можем мы не есть, не пить,
Когда душа того желает?
Я буду каждый раз пленять
Тебя отрадной новизною,
Чтоб мог ты мне же изменять
С неузнаваемою мною!
Чародей
Талант! Неужели он есть?
Из чего состоит этот кубок?
Иль до дна опрокинутый весь,
Либо робко и скромно пригублен?
Как узнать эксклюзивный рецепт
Неизвестной субстанции этой?
«Не пытайся, – я слышу ответ, –
Ускользнёт между пальцев монетой!»
Штормовою волною прибило
Близ расколотой лодки-мечты,
Но рождается новая сила –
И взлетаешь над бренностью ты.
Не склонясь перед злом раболепно,
Фанатично поверив в себя,
Возрождаясь, как Феникс из пепла,
Торжествует в нас Божья искра.
Перед выбором: жить или сгинуть,
У корыта разбитых идей,
Обещанья чужие отринув,
Воскресит нас Талант-Чародей.
Бутон
Вам так хотелось развернуть
Души моей бутон,
Вовнутрь украдкой заглянуть,
Знать, чем пленяет он…
И, лепесток за лепестком,
Упрямо раздевали,
Снимая призрачный покров
Благоухающий оков
С причудливой спирали.
Цветок стыдлив на баловство,
Он в пальцах любопытных
Своё теряет естество,
Ведь для цветка для самого
Раздеться – это пытка!
Вы всё разрушите, стремясь
Дойти до самой сути,
Ведь тайна, в общем-то, проста,
И примитивна красота,
Раздетая до жути.
Зачем копаться, что внутри:
Тычинка или пестик?
Пускай дурман подарит сны –
Так будет интересней.
Смерть поэта
Умирает поэт. На камине горящая свечка
Оплывает и теплится чутко во мраке ночном.
Где приют всех скорбей
Где приют всехи судьбы невозвратная речка,
Там назначена встреча
Там назначенас желанным своим мотыльком.
Подождать, потерпеть, пострадать,
Подождать, потерпеть,ну, ещё хоть мгновенье,
Не угаснуть до срока, пока не протянется нить,
Что связует века и любые роднит поколенья,
Направляя ковчег по прямому фарватеру плыть.
Сквозь пургу или смерч маяком засиявши далёким,
Пробивая дорогу в тумане и в чаще лесной,
Он угаснет в тот миг,
Он угаснет в тоткогда чирканьем спички коротким,
Засветивший для всех,
Засветившийвспыхнет пламенно кто-то другой.
