Дмитрий Николаевич Киршин

писатель, учёный, общественный деятель

25 марта 2009 года.

Заседание № 175 секции поэзии РМСП в концертном зале Санкт-Петербургского Мемориального музея-квартиры Н.А. Римского-Корсакова.

Ведущий заседания – Д.Н. Киршин.
Присутствовал 21 человек.

В обсуждении творчества Елены Кирилловой приняли участие члены РМСП Сергей Новиков, Светлана Водовозова, Юлий Тагер, Дмитрий Киршин, один гость секции поэзии, всего – 5 человек.

Елена КИРИЛЛОВА
(Ленинградская обл.)


В снегах

Опять по городу бреду,
Снег с небосвода сыплет пухом,
И пахнет будто русским духом,
И ветер мечется в бреду

И что-то ищет в чёрных травах,
А снег – как пепел в волосах.
Сжигают души в небесах
Всех неугодных и неправых.

Рисую нервно вензеля
В снегах движением несмелым.
Коль тело – чёрная земля,
Душе дано быть снегом белым.

*  *  *

Нас радуют пиры и побрякушки
Любовь и нежность – только напоказ,
А там, в глубинке русские старушки
В пустыне снежной молятся о нас.

Отмаливая прегрешенья наши,
Им так легко на Бога уповать,
И вновь с небес нерукотворной чаши
На наши рощи льётся благодать.

И трижды перезревшие Лолиты –
Читаем полудетские стихи,
И только материнские молитвы
Смывают наши тяжкие грехи.

Спасённые, отмоленные снова
От горечи не разомкнуть уста.
Мы ждём с небес расплавленного слова,
Касаясь деревянного креста.

*  *  *

Мороз колдует над рябиной,
И хочется в такие дни
Быть просто женщиной любимой,
Мы во вселенной вновь одни –
Безгрешные Адам и Ева,
Бесшумный ангела полёт,
О, как легко, как будто с древа
Ещё не сорван зрелый плод
Познанья.
Скрыта книга судеб,
Из шкур одежды не крою.
И вечно мы с тобой пребудем
В счастливом благостном краю.
Пусть на земле бушуют войны,
Но в царство запредельных грёз
Лишь снега ласковые волны
Приносят капли чьих-то слёз.

*  *  *

Всё когда-то кончается, да или нет?
Звёздный дождь за окошком и лунный ветер,
Узнаю этот вечер по ряду примет,
Как брусничное место по ряду отметин.

Вот уж скоро появиться чёрная ночь,
Мои нежные ноги изрежет осока,
Будет ночь звёзды крупные в росы толочь,
Длиннохвостых русалок поить звёздным соком.

Я опять убегу по тропинке босой,
Ничего о побеге своём не скажу я,
В пышных травах умоюсь холодной росой,
Чтоб во мне не признали русалки чужую.

Буду песни тягуче русалочьи петь,
Среди дерзких подружек не так одиноко.
Мне бы только к рассвету вернуться успеть,
С губ стирая багряные капельки сока.

*  *  *

Вновь ветром ты касаешься ресниц.
О, этот ада безначальный голод,
Я соберу потоки снежных птиц,
Чтоб сжечь дотла твой бесприютный город.

Осенних листьев золотой дурман,
Я вздрагиваю, будто от озноба,
Пусть смерть, как жизнь, всего только обман,
Об этом мы с тобою знаем оба.

Слетит с небес снежинок белых рой.
Всю эту жизнь придумали мы сами.
С начала света заняты игрой
В безбрежном вечном поиске касаний.

Звёзд золотая светится орда,
Я снова птиц леплю из снежной пены
И все твои сжигаю города,
Но ты возводишь городские стены,

Чтоб заточить, и конницу ветров
В погоню шлёшь неистовый и грубый,
И на осколках взорванных миров
Внезапной лаской обжигаешь губы.

Невольницы

Нас уводили, словно пленниц,
Надежды юности круша.
Как не родившийся младенец,
Беззвучно плакала душа.

Чем от беды её закрою,
Как от неверья сберегу?
Мы души вскармливали кровью
На незнакомом берегу.

И так тонка, и так непрочна,
Так невесома и нежна,
Любви срывалась оболочка
Под острым лезвием ножа.

Судьбе-надсмотрщице послушны,
Себя студя и не стыдя,
Из тела выскребали душу,
Как не рождённое дитя.

*  *  *

За домом ярко зеленеет сныть,
Так много всюду нежности и света,
И хочется забыться и застыть
Мне в паутине трепетного лета,

Не думая, не плача, не спеша,
Всё медленней и мысли, и движенья.
По древу растекается душа –
До нежности, до головокруженья.

Так хочется остаться здесь навек
Без имени, без мыслей, без печали.
Пусть падает черёмуховый снег
На наши плечи белыми ночами.

И зеркала раздробленные луж,
Разбросанные на тенистой тропке,
Вновь отражают танец наших душ
Восторженных, стремительных и робких.

Пусть строят царства новые вожди,
А ветер смерти эти царства рушит,
Но тёплые июньские дожди
Питают страстью сброшенные души,

Танцующие плавно среди трав,
Как дети, что не ведают запрета.
Так хочется, от нежности устав,
Застыть в прозрачной паутине лета.

Ворон

Ты вспомнишь когда-то про девочку Лену,
Что мечтала когда-то о нежном принце.
Я в яблонь вхожу золотую пену,
Чтобы до капли в них раствориться.
Забыть про нагрянувшую простуду,
Без сожаленья расставшись с телом,
Я вечно шептать свои песни буду
В кипении яблони оголтелом.
Ах, ворон, погромче, горластый, каркай,
Иных миров чернолобый вестник,
На ветках дубов дождевой русалкой
Я буду петь тебе грустные песни.
И под грохочущим звездопадом,
Утратив силы в бою нечестном,
Мы будем в небе кружиться рядом,
Как будто в танце жених с невестой.

Желание

Весь город из снега: дома и заборы,
Деревья, стоящие возле дороги.
Ветров одичавших беснуются своры,
И птицы, как яблоки, падают в ноги.

Белёсые змейки струятся, сверкая,
Над птицей, над тополем, что-то колдуя.
Пытаясь найти повзрослевшего Кая,
Не каясь, по хрупким сугробам иду я.

Морозно – направо, морозно – налево,
И я на остужье почти ледяная…
Дыхни прямо в душу, моя королева,
Когда леденеть, то желаю – до дна я.

Дыхание жизни

Дыханье смерти, как огонь свече,
Необходимо, чтобы жить и таять,
И чувствовать на худеньком плече
Ладонь твою.
Пусть звёзд летучих стая
Над всхлипами ненужных лебедей
Уносит душу в страждущие страны.
Как долго я живу среди людей
Непризнанною, взбалмошной и странной.

Касаюсь пальцем лунного луча…
Похолодело в государстве взрослом.
Но где-то там горит моя свеча,
И снег на землю льётся белым воском.

Мой лес

Стучит угрюмый дровосек,
Мой лес теперь – как поле битвы.
Как дождь перерастает в снег,
Стихи перерастут в молитвы.

Вокруг опять такая стынь,
И беспросветны наши дали.
Как много мы своих святынь
На растерзание отдали.

Как горько, взгляд куда ни кинь –
Лишь пепелища и обломки.
Мир обезжизненных пустынь
Оставим мы своим потомкам.

Мой милый, мой наивный лес,
Мир эльфов и русалок бледных,
Пока совсем ты не исчез.
Всё громче звуки пил победных.

И плач русалочек с реки
Прохладный ветерок доносит.
А ночью в ряд грузовики
Везут тела убитых сосен.

Свернётся месяц, как калач,
На небе кошкой ярко-рыжей.
И по ночам я слышу плач,
Сильфид и эльфов нежных вижу.

Они, как беженцы, толпой
Пугливо плачут, тихо ропщут,
Уходят зыбкою тропой,
И остаются наши рощи,

Как избы брошенные, стыть.
Всё меньше мужества и веры.
Лишь зеленеет в поле сныть
И ветви хлопают, как двери.

*  *  *

Вновь хлещут листья из древесных вен,
Жизнь, как любовь, бывает безответна.
Дарить себя, не требуя взамен
Земных богатств, и становиться светом –
Удел Богов и смертных, кто посмел
Возвыситься, страдая, над собою.
И снова снег непостижимо бел,
Как ангел света, вызванный любовью.

Публикуется по буклету: «Заседание № 175 секции поэзии РМСП. Елена Кириллова. СПб., 2009». Составление и компьютерное оформление буклета – Д.Н. Киршин

Заседание № 174 <Все заседания> Заседание № 176