Юрий БАЛАДЖАРОВ
(Ленинградская обл.)
|
Любовь, которой не было до нас
Как весело и как застольно пелось,
Остался позади десятый класс.
А нам до сумасшествия хотелось
Любви, которой не было до нас.
Ещё сердца не ведали печали,
И веяло теплом от наших глаз.
А мы по-настоящему искали
Любовь, которой не было до нас.
Не спрятаться от любопытных взглядов,
От колкостей, укоров и гримас.
Она ж всё время находилась рядом –
Любовь, которой не было до нас.
Ещё спешим, и кони наши в мыле,
Ещё живём как будто напоказ.
Но, кажется, и мы с тобой любили,
Как не любили никогда до нас.
* * *
В цвету деревья алычи,
Светлеют наши лица;
И солнца тёплые лучи
Играют на ресницах.
Скворец приветливо свистит,
День прост и поэтичен…
И, наконец, мой внешний вид
Стал Вам не безразличен.
* * *
Говорил, не вернусь никогда.
Хватит. Сердце довольно страдало…
Уходил, исчезал в никуда,
Боль свою проживая с начала.
Никогда я и не был любим –
Так, сторонний, случайный прохожий.
Убегала охотней с другим
Ты в сентябрьский вечер погожий.
Что изменится в нашей судьбе? –
Снова в небе луны полновластье.
Как, наверно, неловко тебе
За свою обречённость на счастье?
* * *
Порыв страстей, разгорячая кровь,
Нарушил ритм привычного покоя.
Я ощутил в душе своей любовь
Как что-то роковое и святое.
Загну судьбы неровные края,
Тебе открою дверь…
Тебе открою дверь…Ещё минута –
И растворится искренность моя
В твоём желанье отомстить кому-то.
Конец августа
Уходит август.
Уходит авгуВ росы и туманы
Спадает надоевшая жара.
И птицам снова улетать пора
В чужие экзотические страны.
Шумит ковыль.
Шумит кИ где-нибудь с тобою
Заблудимся на бездорожье мы,
Желая надышаться до зимы
Ещё живой, цветущею землёю.
* * *
И день, как ночь, уныл и беспросветен,
Всё изменилось, как по волшебству.
И сентября уже холодный ветер
В лицо бросает мокрую листву –
За каждую обломанную ветку,
За каждый кем-то сорванный цветок,
За то, что лето в памяти некрепкой
Не уберёг…
* * *
Послушай, как молчит в ночи
На тротуаре первый снег
И в жёлтой ауре свечи
Спит самый близкий человек.
Блуждает в сумерках луна,
Как одинокий пилигрим…
Благословенна тишина
Начала снежных русских зим.
Баладжарское кладбище в апреле
Здесь всё возвышенно и свято,
Здесь всё объято тишиной;
Здесь много дорогих,
Здесь много дорогих,когда-то
Перешагнувших в мир иной.
Здесь хочется поверить в Бога,
И слёзы катятся из глаз.
Здесь понимаешь, как немного
Осталось на планете нас.
И мы уйдём, в загробность веря,
Кто – раньше, кто-то – погодя,
Пройдём в распахнутые двери,
В мир беспредельный уходя.
Со сцены жизни за кулисы
Шагнём под вешнюю капель,
И расцветут для нас нарциссы,
Чтоб снова радовать апрель.
Последнее «прощай»
Как тихо и спокойно на душе!..
Всё осенью безропотно-уныло.
Наверно, отстрадал своё уже –
Отбушевало сердце, отлюбило.
Но грусть светла – и дышится легко
От шелеста дождя и листопада.
Уйдете Вы,
Уйдете Вы,но знаю: ничего
Жалеть из уходящего не надо.
Ф. Шопен
Когда в чарующие звуки
Вникаю, обо всем забыв, –
Печаль, напомнив о разлуке,
Выводит сдержанный мотив.
Ночей декабрьских длинноты
Покорно стынут на лету,
Созвучья трепетные ноты
Переполняют пустоту.
И сквозь озябшие туманы,
Лиловым инеем кружа,
По берегам Шопенианы
Опять скитается душа.
Портрет
На портрет, что висит над старинным диваном,
Насмотрюсь в тишине одиночества всласть.
Пусть объемлет меня мировым океаном
Безрассудная, всё поглотившая страсть.
Я, наверное, этим видением болен,
И, забыв обо всём, почему-то сейчас
Даже взгляд отвести на мгновенье не волен
От зелёных, призывно мерцающих глаз.
А за окнами вновь собираются тучи,
И сегодня увидеться нам не судьба…
Кто же это придумал, что страсти могучи?
Кто же это придумал, что воля слаба?
Ноябрь
Осени подслеповатый вечер
Тихо погрузился в темноту.
Мягким светом горизонт отмечен,
Дней пустых скрывает наготу.
Не увидеть солнечного диска,
Ожила закатная заря.
Всё неясно, призрачно и близко
В сумерках сырого ноября.
Что-то набегает обречённо
Из похолодевшей глубины
Незаметно и неосвещённо,
Не перебивая тишины.
* * *
Дни тихо канут в небылое,
Слетая жёлтою листвой.
А небо – хмурое и злое,
И вороньё над головой.
Всё выразительней с годами
Печальная усталость глаз!
Минувшее роднится с нами
И, нехотя, меняет нас.
Вот снова потянулись птицы
К земле далёкой и чужой…
Понурый горизонт слезится.
Быть может, мне за той чертой
Когда-то выпадет родиться
Простой ромашкой полевой.
А я не верил…
Ночная опустилась тьма
Так оглушительно и смело.
Мне эта ранняя зима
Уже порядком надоела.
И снег с оттенком синевы,
Спрессованный морозом люто…
Мне холодно, – шептали Вы,
А я не верил почему-то.
Потом разлука навсегда,
И неожиданная встреча.
Большая первая звезда
Красиво падала на плечи.
И снова волновалась кровь,
Свеча дыханием задута…
Вы говорили про любовь,
А я не верил почему-то.
Ночной зевающий вокзал,
Мерцали фонари перрона.
Я Вас безмолвно целовал
У освещённого вагона.
И просто, будто невзначай,
Уже в последнюю минуту,
Вы прошептали мне: «Прощай!..»
А я не верил почему-то.
Анна Ахматова
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: не стой на ветру…
А. Ахматова
Неизбежность крутых поворотов,
Одинокая радость глуши,
Кочевых азиатских народов
Роковая свобода души.
Моросит беспросветно и липко,
И вороны галдят не к добру.
Только жуткая стынет улыбка
На колючем осеннем ветру.
Наши мысли с рожденья крылаты.
Но уже приготовлена сеть.
И всегда равнодушны Пилаты
К сумасбродным желаньям взлететь.