Юрий КАЛЮЖИН
(Санкт-Петербург)
|
Пока звучат стихи, живёт Россия!
Пока звучат стихи, живёт Россия!
В них радость, стон и плач её души
И скрытая народная стихия,
В них вечера, что дивно хороши.
В них звон серёжек на ветвях берёзы
И Волга русская – родная мать-река,
А в ней бегут всех русских женщин слёзы
За все прошедшие тяжёлые века.
В них синь небес, что без конца и края,
Полей раздолье, песня ямщика;
В них гарь и порох со слезами мая
И нежностью дрожащая рука.
Храню я всё до самого погоста,
А дальше сын и внуки сохранят.
И вечны будут утренние росы,
И вечным будет русский белый сад.
Альпинист
Мой ледоруб – страховка в жизнь,
Кольцо – страховка в наши годы.
Я покоряю катаклизм
Её величества природы.
Моя вершина впереди,
Идём по гребню, как по бритве,
Жизнь вся осталась позади,
А впереди – сплошная битва:
За каждый дюйм – тяжёлый бой,
За гребень – новое сражение,
Я в связке становлюсь собой,
Давлю в себе раба в движении.
Бывало, что срывался вниз,
Висел балластом на канатах,
Но за спиной не слышал свист –
Друзья спасали, словно брата.
И снова ввысь, вперёд идём,
Где не хватает кислорода,
И, задыхаясь, там поём –
Что в глубине не ищем брода,
Что умный гору обойдёт
И на вершину не полезет,
На ней лицо не обожжёт,
И кожа с рук его не слезет.
Вот мы на пике все стоим,
На нём себя мы победили,
А под ногами – будто Рим,
Который все мы покорили!
И больше нет во мне раба,
Но нет ещё и человека!
А впереди опять борьба,
И так всегда, от века к веку!
Ты не трогай руками святое души
Ты не трогай руками святое души,
Только сердце имеет на это билет
Да ещё наши внуки, пока малыши,
Что так искренне могут сказать тебе: «Нет!»
Как хотел бы я быть навсегда малышом
И по-детски жалеть наших птиц и зверей,
И повсюду без маски, с душой нагишом,
Тихо жить и улыбки дарить для людей;
По-простому понять эту сложность вещей
И найти наконец на вопросы ответ:
Почему на Земле всюду правит Кащей?
Как Руслана все ждём, а Руслана всё нет!
За Отечество моё!
У нас одна страна большая,
Мы все в ответе за неё,
И никому мы не мешаем,
Храним всегда её жнивьё.
И первый возглас наш – «За веру!»
Не ради славы мы несли,
Душа в нём русская без меры
И соль моей родной земли.
Как будто Русь была за нами,
Второй наш клич был – «За царя!».
В нём непоруганное знамя
И честь, как пламя янтаря.
А третий клич, пожалуй, главный,
Он – «За Отечество моё!».
И я в дружине воин равный,
В руке сжимающий копьё.
Да, знаю: в жизни мы не вечны,
Но не сломает нас беда!
Удержат небо наши плечи
Над Русью милой навсегда!
Отцу
Ах, эти раны у солдата!
У моего отца их шесть!
Они получены когда-то,
На той войне, где ран не счесть!
Казалось, в общей массе мало.
Остался жив, в конце концов!
И ничего, что жизнь мотала
В быту военных городков.
Но раны эти не давали
Ему покоя никогда!
И часто снова возвращали
В неповторимые года.
Там смерть и кровь, огонь, окопы –
Лицо проклятое войны!
Да, им пришлось немало топать:
С июня и до той весны!
Они все были молодыми,
С одним просветом на плечах.
Пусть стали волосы седыми,
Но победили в душах страх.
Он жизнь прожил под красным флагом,
Любил порядок и закон!
Всегда с ним смерть ходила рядом,
Как блеск полковничьих погон.
Он – по количеству ранений –
Носил не часто ордена,
Но мощь отцова поколенья
Была на кителе видна!
Он был отчаянным солдатом –
Награды все тому залог,
Жил для людей, а не для даты,
А для себя пожить не смог!
Он настоящий был мужчина!
Его уже на свете нет,
Но я, совсем не без причины,
В его пути ищу ответ!
Ответ: как жить, как быть, что делать?
И, наконец, каким мне стать?
И понял я, что нет предела
Его величие понять!
Тебе
К тебе ладонью прикасаясь,
Как кот, ласкаюсь я щекой,
Как будто в чём-то молча каюсь
И становлюсь сплошной рекой.
И в той реке с названьем «Нежность»
Ты уплыви и утони,
Но жаль одно – что та безбрежность
Секундой делает все дни.
Но, постигая смысл природы,
Через секунду бытия
Ценю дороже дни и годы,
В которых вместе ты и я!
Осень
Разлился дождик по асфальту,
Везде раскинул зеркала.
Нас осень музыкой Вивальди
Вновь в свою сказку позвала.
И жёлтый лист, как зайчик солнца,
Плывёт в бегущем ручейке,
И киноварь, и яркий стронций
Висят палитрой вдалеке.
И ветер, словно шёпот леса,
То встрепенётся, то замрёт,
Как зачарованный повеса,
К берёзкам облаком прильнёт.
Как я хочу продлить мгновенья
Неповторимой красоты,
Но время колким дуновеньем
В сугробы кутает мечты.
Не буду душу на стандарт менять
Идёт ремонт полов на переходе –
Разбросан кафель, как колода карт.
Да и душа ремонта просит вроде,
Подштукатурить хочет свой азарт.
Но делают везде евростандартом:
Блеск позолоты, люстры, зеркала;
И я про свой ремонт раскинул карты –
Но ни одна к душе не подошла.
Тогда решил: пускай всё остаётся –
Не буду душу на стандарт менять;
Наверно хорошо, что мне придётся
Со старою душою доживать.
Скала
Однажды я смотрел на скалы,
Как будто что-то узнавал.
И вдруг мне очень страшно стало,
Что это я скалою стал.
Ни трепетанья, ни сомненья –
Застыл я камнем навсегда.
Стою безмолвно, без движенья,
И льются годы, как вода.
Наверно, для кого-то счастье –
Вот так незыблемо прожить,
Тяжёлой, каменною властью
На брызги волны все дробить
И думать, что скалистым троном
Над всей землёй навечно я;
Не сознавать, что на короне
Лежит и греется змея;
Не знать судьбы метеорита,
Что рвётся к звёздам, как таран,
Забыв, что там, внутри гранита,
Клокочет огненный вулкан.
Нет, не хочу я быть скалою
И не хочу я вечно жить.
Хочу я быть самим собою
И ненавидеть, и любить!
Ты познаешь всю сладость любви
Через капли солёного пота
Ты познаешь всю сладость любви,
Чтобы в сердце твоём был не кто-то –
Только я до кипенья в крови.
И с блаженной улыбкой блудницы
Ты уснёшь на плече у меня,
И тогда пусть во сне повторится
Дивность ночи и трепетность дня.
Лишь такую любовь признаю я,
И за это во все времена
За любимых мужчины воюют
И за страсть, что любовью дана!
