Анатолий ЧЕРТЕНКОВ
(Ленинградская обл.)
|
Из жизни благородных металлов
1
Господь дал людям серебро.
И злато дал – в всё с избытком.
А Сын Его погиб под пыткой –
За то, что веровал в добро.
За то, что знал всё наперёд, –
«Распни, распни!..» – кричал народ.
2
Добром рождается Добром –
А Злоба множится от Злобы…
Однажды Злато высшей пробы
И высшей пробы серебро –
Кольцо и дамский медальон –
Попали на аукцион.
«Ну, вот, – вздохнуло серебро, –
Ты – лот четвёртый, я – десятый.
Сейчас вальяжные ребята
Из антикварного бюро
Почертыхаются слегка
И продадут нас с молотка».
«Глупцы! – гореть им всем в огне!
Причём в Аду! – сказало Злато. –
Я знало Понтия Пилата,
А перст его – был братом мне.
Мы ужас сеяли и страх…»
«Мой друг! – ты сбрендило никак?! –
Расхохоталось серебро. –
Ну, где теперь твой прокуратор?!
А я касалось губ Сократа,
Шепталось с женщиной его.
А мудрость, золотце, – не власть:
Купить нельзя – и не украсть!..»
Два лота, страшно дорогих,
В хвальбе дошли до беспредела.
И Матерь Божия смотрела
Печально-горестно на них.
Вовек не видела добра
Она от злата-серебра.
3
А завтра грянула война.
И было царствие Булата.
И продалось за водку Злато,
А Серебро – за горсть зерна.
И Бога вспомнили они.
И гвалт толпы: «Распни, распни!..»
И слёзы были у креста…
Добро и Зло – в одной упряжке!
И, может, в нищенке-бродяжке –
Душа воскресшего Христа…
А люди гибнут за металл…
«Прости, Отец, их!» – Сын сказал.
Монолог погибшего солдата
Я вернулся с войны
В Отчий дом – как погибший за Родину.
Попрощаться с семьёй –
Девять дней после смерти дано.
И калитку открыл, и колодец прошёл,
И смородину.
И дрожащими пальцами стукнул в родное окно.
Застонала изба.
Пёс завыл за дощатым курятником.
В тот же миг зеркала
Повернулись к холодной стене.
И седой капитан,
Не стесняясь, начальство крыл матерно.
Бедолага не знал,
Как сказать старикам обо мне.
А потом я ушёл
Поклониться Престолу Господнему.
И Христос мне сказал:
«Выправь плечи. Ты – русский солдат.
Не пристало бранить
Пацанов, жизнь отдавших за Родину, –
Убиенным в бою
Полагается белый наряд».
И открыли врата
Мне мои молчаливые ангелы,
Только старший спросил:
«Ты откудава будешь, сынок? –
У французов есть Франция,
У британцев есть Англия…»
Я сказал: «Из России!» –
И старец, нахмурясь, умолк.
Я – рюкзак на плечо –
И пошёл по дороге неведомой,
Позади горизонт –
На Земле он всегда впереди.
И увидел свой взвод,
Не без Божьего, думаю, ведома.
И открыл, было, рот,
Но услышал: «Привет, заходи!»
Я рванул…
Я рванул…Побежал…
К лучшим людям из лучшего прошлого.
Сколько выпито слёз –
И совсем не по нашей вине.
И рассвет полыхнул,
И захлопали звёзды в ладоши нам, –
Взвод пополнил ряды,
Только Мишка Стрельцов – на войне.
Мы при жизни не знали
Ничего, кроме рода и племени.
И не раз расшибали ещё не окрепшие лбы.
Нас учили стрелять –
На любовь просто не было времени.
И нести тяжкий крест –
Класть друзей в именные гробы.
И погибшие мы,
Но – не павшие духом и совестью,
Собрались в тишине
Навсегда и во веки веков!
Я вернулся с войны
Рассказать взводу свежие новости
И приказ получил –
Доложить, как там Мишка Стрельцов.
Я вздохнул и сказал:
«Два раненья стрельца не исправили –
Он такой же чудак,
Всё считает себя молодым.
Разреши, командир,
Нам с ребятами выпить за здравие!
Чтоб последний из нас –
На Земле был подольше живым!..»
Монолог Икара
К 50-летию Евгения Раевского
Бесновалась толпа,
алкоголем наполнив аорты:
– Человеку летать –
не дозволено, глупый Икар!
Я парил над Землёй –
колыбелью живущих и мёртвых
И в созвездии Псов
справедливость для Мира искал.
Мне свистели вослед.
Предрекали тюрьму и верёвку.
Сила силу брала.
И дубы прогибались в лесу.
Я смотрел на людей.
Было грустно, обидно, неловко –
Что скажу я Творцу?
Весть какую Ему принесу?!
Равнодушный народ
равнодушно бродил по дорогам.
Он не верил в себя,
и страшила его высота.
Лицемерный народ
лицемерно кричал мне с порога:
– Выбрось крылья, Икар!..
И печать положи на уста.
А на грешной земле
расцветали черешни и вишни.
Горизонт засыпал,
и заря торопилась к нему.
Я на Солнце летел…
Я хотел говорить со Всевышним.
Кто сказал, что богов
знать при жизни нельзя никому?!
О милости давай поговорим
Давай поговорим о доброте!
Откроем окна, двери – нараспашку.
Наденет солнце свежую рубашку
И в дом войдёт к живущим в темноте.
О милости давай поговорим!
О грустном вспомним, но совсем немного.
Врагов простим – как велено нам Богом.
И жизнь свою любимым посвятим!
Смерть сукина сына
Я со сворой собачей расстался вчера,
Но к волкам не примкнул – не стерпелся.
Волчья жизнь – это долгая жизнь без костра,
К чёрту сказки про храброе сердце!
Только клич вожака: «Навострите клыки!
На разбой собирается стая!..»
А голодные псы – за мясные куски
Пятки лижут у хмурых хозяев.
Совершенно один. Без родных и друзей.
Без врагов – не бывает, однако!
Я завыл на Луну – и у чьих-то дверей
Взял и умер бездомной собакой.
* * *
К собственному пятидесятилетию
Я за поводья ухватил судьбу!
И плеть взметнулась, завизжала чёртом.
И пальцы в кровь, и ссадина на лбу…
Душа – в надрыв, а значит, я – не мёртвый.
А ну, куда попятилась назад?!
Моя нелёгкая! Опомнись, ради бога!
На горизонте цифра «50»,
И наплевать, что скользкая дорога.
Пусть мозг мой раскалится добела,
И наизнанку вывернутся нервы.
Не разрубив Гордиева узла,
Не победить, не оказаться первым!
Но можно отступить и бросить меч.
И шапку снять, и выгнуться дугою.
Не Мир спасти, но честью пренебречь.
Не править бал, но жизнь влачить изгоем.
И думать: «Всё напрасно, се ля ви!»
И ногти грызть, дряхлея понемногу.
Но, чёрт возьми! Я в пене! Я – в крови.
А значит – жив и молод! – слава Богу!