Дмитрий КИРШИН
(Санкт-Петербург, буклет № 2)
|
Испытание
Белый ангел любви
опускался к вечерней Земле.
Отходящий ко сну
мир дышал всё ровней и свободней.
Там внизу, в глубине,
в угасающем зыбком тепле
Был единственный дом,
где ребёнок родится сегодня.
Ангел весь трепетал –
и в счастливой тревоге спешил!
В первый раз покидал
он пределы Господнего сада:
Бог доверил ему
быть Хранителем новой души!
Есть ли миссия выше,
даруется ль выше награда?!.
Ангел долго блуждал,
облаков почернела гряда…
Как Земля велика!..
Наконец он увидел жилище:
Мать… и мёртвый младенец!
Безмерной утраты беда!..
Выстывающий кров,
словно веры людской пепелище…
Божий лик в полумгле,
чуть мерцает лампада пред ним…
Под покровом тепла
где-то близко ребёнок проснулся –
Плач, похожий на смех,
возносился над миром ночным!..
…Светлый ангел любви
почерневшим на небо вернулся.
* * *
Бунтарка-Жизнь, верховная колдунья,
Своей шаманской власти не тая,
Зашёптывает судьбы в полнолунье,
Сердца питает зельем бытия.
Ей служит ворон самой чистой смоли,
Обретший мощь в боях и мятежах.
С ней Белый ангел дружен поневоле,
Но Чёрный ангел – с нею на ножах.
Приникнув к чаше, гений и невежда
Пьют горечь мира многие года,
Где в каждой капле с привкусом надежды –
Неясный страх, отчаянье, беда…
Колдунья-Жизнь поёт и стонет – слушай!
Пляши до крови! Радуйся дотла!..
Она святую трепетную душу
На столько лет у Смерти отняла!
Наталье Гончаровой
В свою тридцать шестую осень
Пушкин не писал стихи
Ночь. Стеариновое солнце
Ещё не ведаю секретав окне.
Вбираю зыбкого восхода
Ещё не ведаю секреталучи.
Виденья волнами нисходят
Ещё не ведаю секретако мне.
К душе бессонной подбираю
Ещё не ведаю секретаключи.
Ещё не ведаю секрета
Ещё не ведаю секретазамка,
Но звуки вещие рокочут
Ещё не ведаю секретавнутри.
Рисует профили тревожно
Ещё не ведаю секретарука…
Плачь, стеариновое сердце,
Ещё не ведаю секретагори!
Забейся, пламя, от мгновенной
Ещё не ведаю секретастроки!..
Но вышли сроки – и не найден
Ещё не ведаю секретасюжет,
Спит озарение под грузом
Ещё не ведаю секретатоски.
…Огарок солнца. Лист бумаги.
Ещё не ведаю секретаРассвет…
Предчувствие
«…Чёрной стаи несметная рать,
Чёрных мыслей незримый судья…»
«Полно, Цезарь, тебе ль умирать?!
Стражи неба – охрана твоя!
Верно войско, послушен сенат,
Римлян битвы великие ждут…
Уж не птицы ль героя страшат?»
«То не птицы –
«То не птицы –то вороны, Брут».
Старость
…Каждый вздох – мучительно вещий,
В стуке сердца – эхо религий…
Надеваю тёплые вещи,
Открываю добрые книги.
Не спешу за временем следом.
Не сужу бессонницу строго.
Разминаю ноги под пледом,
До звезды готовясь в дорогу.
Окунусь в лучистую высь ли?
Утону ли в мути морозной?..
По крупицам тёплые мысли
Собираю осенью поздней.
* * *
Я мог бы жить на подаянья,
В чужих домах искать ночлег,
Идти дорогой осмеянья
В толпе изгоев и калек,
Терпеть всевластие невежды,
В тревоге отходить ко сну…
Но жить в России без надежды –
Я никогда бы не рискнул!
Фёдору Шаляпину
Каждый актёр попадет в Ад.
Из церковных канонов
Убаюкай меня в колыбели –
В старом кресле из прошлых времён…
Я услышу прибой Коктебеля,
Златоглавой Империи звон.
И проступят сквозь небо ночное
Пятна света на отмели снов,
И прольётся звучанье иное –
Незнакомых, пророческих слов.
…Только снова – тоска и дорога.
Голос радости кличет беду.
Я слыву лицедеем от Бога –
Значит, с Богом навек не в ладу.
Точно рампа – огни преисподней!..
Я Тебя не увижу сквозь хмель –
Не пойму, не узнаю, не вспомню,
Кто качает мою колыбель…
Матрос
Я десять лет не целовал икон,
Не зажигал свечу в вечернем храме…
Под революционными ветрами
Калечил всё, что свято испокон.
Мной казнены министры, и купцы,
И послушницы Смольного подворья…
Мандат и штык – надёжное подспорье
Идущим из казармы во дворцы.
Не помнил я возмездия закон:
Отчаяньем на сердце ляжет вскоре
И тот порыв, что лозунгами вскормлен,
И тот дурман, что морфием рождён.
Там, в октябре, языческая блажь
Владела мной – растравленная, злая!
…Теперь стою пред ликом Николая
И вопрошаю горько: «Отче наш?..»
Магаданский бог
Посвящается всем храмам,
построенным на воровские деньги
Я вхожу хозяином
Давит воронёнаяв храм –
Первый вор по прозвищу
Давит воронёнаяКлык.
По стенам – расписанный
Давит воронёнаяхлам,
В алтаре – страдающий
Давит воронёнаялик.
Исповедник пуганный
Давит воронёнаяздесь,
Поднести торопится
Давит воронёнаякрест.
Робко-благодетельный
Давит воронёнаявесь –
Будто не из проклятых
Давит воронёнаямест.
Свечи растревожили
Давит воронёнаямрак,
Давит воронёная
Давит воронёнаясталь…
Хватит о спасении,
Давит воронёнаядьяк, –
Что мне эта певчая
Давит воронёнаяшваль?!
О братве помолится
Давит воронёнаяпусть
Нищая на паперти
Давит воронёнаячернь.
Я ж для покаяния
Давит воронёнаяпуст –
Мёрзлая, колючая
Давит воронёнаястернь.
Я построил сосланным
Давит воронёнаяхрам –
И вхожу хозяином
Давит воронёнаяв мир…