Николай МИХИН
(Санкт-Петербург)
|
* * *
На берегу реки – домишко.
Вода в реке светла, чиста.
Нас только двое:
Я да Мишка –
Рекой любуемся с моста.
Река легко вперёд стремится,
Хоть с виду движется едва.
Нам с Мишкою вдвоём за тридцать:
Мне – двадцать девять,
Мишке – два.
Вопросов сто, на речку глядя,
Задаст доверчивый малыш.
И только слышно: «Правда, дядя?»
И басовито: «Правда, Миш».
Годами день тот отодвинут,
Но не растаял, не погас.
Я старше стал наполовину,
А Мишка – ровно в восемь раз.
Задор в его открытом взгляде.
Ты грустный
Рядом с ним стоишь
И вспоминаешь: «Правда, дядя?»
И отвечаешь: «Правда, Миш».
В избушке
Мёрзнет на окошке
В градуснике ртуть,
И с утра ни крошки
Не было во рту.
К печке с изразцами –
Прямо из сеней.
Матица над нами,
«Молния» над ней.
Стол. Котёнок рыжий
Занят молоком.
Словно дым над крышей,
Пар над чугунком.
Край кадушки в тесте,
Квас домашний кисл.
Всё на нужном месте,
Всё имеет смысл.
Корни
Скворцов, как на птичьем базаре.
Стоит несмолкаемый гам.
В призыве алеющих зарев
Отряды пернатых цыган.
Как будто живая лужайка…
Здесь столько скворчиных забот!
И мне их немножечко жалко
Как теплолюбивый народ.
А я не ищу обогрева.
В земле тополей и берёз
Я сам, словно древнее древо,
Корнями в кормилицу врос.
Она меня поит и кормит,
Тепло материнское в ней.
В родимой земле мои корни.
Куда улетишь от корней?
* * *
Он и пахал, и воевал.
Оратай – тот же ратник.
За землю, как за жизнь, вставал,
А труд на ниве – праздник!
Менялись за страдой страда:
Нет волюшки вчерашней,
Но появились господа
Над пахарем и пашней.
Костёр кочевий диких орд
Не угасал за далью.
Явился князь с дружиной, горд,
За славой да за данью.
Казалось, вот вам: щит и меч –
Трудись под княжьей дланью.
Но землю русскую сберечь –
То не сходить за данью.
И, откровенно говоря,
Дружина хоть хоробра,
Не обходился князь-варяг
Без смерда-хлебороба.
Мужик в любви к земле силён.
И вновь стирались грани,
Когда от поля жита он
Ходил на поле брани.
Всю жизнь его родная рать
Под царственные стяги
Зовёт пахать и воевать…
А царствуют – варяги.
* * *
Мороз зиме –
Оплот и щит.
Но, солнышком согрет,
Ледок на лужице трещит,
Под ним воды-то нет –
Едва напиться воробью…
Там, где разрушен лёд,
Шустряк забрался в колею,
Зобок задравши, пьёт.
Восторг
Для сердца и души!
Пей, беспризорник, пей!
И бесконечно хороши
Лёд,
Солнце,
Воробей.
Вот так-то
Как вспомню – сердце плачет,
Изводит маета…
Гнуснейшая задача –
Кастрировать кота.
Но – чик…
И – ваших нету,
И кот – уже не кот.
Пусть все запомнят это,
Кто по ночам орёт.
Воды стоячей тише
Стал наш полночный тать.
Ему нет счастья выше –
Покушать да поспать.
Не грезит кошкой рыжей
И не орёт чуть свет.
А по утрам всё лижет,
Чего уж больше нет.
Огорчение
С красавицей знойной ночуя,
Я словно взлетал на Парнас.
И мне говорила: «Лечу я!» –
Красавица эта не раз.
От гордости был бесподобен
Я, всем честолюбцам под стать –
Не всякий мужчина способен
Красавиц заставить летать.
Но дама, мой гонор почуяв,
Решила меня огорчить.
Она повторила: «Лечу я!
И ты будешь тоже лечить!»
Дед Шурка
Александру Дементьеву
Вдоль улицы, слегка качаясь,
В спецовку старую одет,
Идёт – не с кваса и не с чая
С утра уже нетрезвый дед.
Нет в широте его натуры
Для окружающих вреда.
Но вот шарахаются куры,
Псы убегают кто куда,
Шипя, уходит гусь, испуган,
Индюк соплями изошёл…
А на крыльце сидит супруга,
Ругается нехорошо.
Она клюкой его встречает
И всеми карами грозит,
Поскольку на него серчает:
– Ишь, нализался, паразит.
Соседи не со зла смеются:
– Не избежать ему клюки.
Но клич:
Но клич:«Герои не сдаются!» –
Плывёт от церкви до реки.
Галя
Наша Галя –
Просто умница.
Гале горе – не беда.
Допоздна она на улице,
Не страшны ей холода.
Во дворе ли, за околицей
Целый день она видна.
Наша Галя – не дошкольница,
И не школьница она.
С виду выглядит учёною –
Ум блестит в её очах.
Носит Галя шубку чёрную
С серой шалью на плечах.
Вперевалку, с видом заспанным
Важно ходит у ворот,
Словно руки,
Крылья за спину –
Посреди других ворон.
Капитан
Внуку Серёже
Водою лужи напитал
Весенний день погожий.
А кто на флоте капитан?
А капитан – Серёжа.
Пока он ходит в первый класс,
Не открывал Америк,
Но по весне
Не в первый раз
В моря выходит Беринг.
Ему нет жизни без морей,
В морях – её начало.
И корабли на внешний рейд
Уходят от причала.
Красавец-флагман – голова
Тетрадочного флота.
А на борту видны слова:
«Домашняя работа».