Лев АЛЕКСЕЕВ
(Санкт-Петербург)
|
Яблочный спас
Если верить приметам – зиме быть холодной и долгой.
Старики говорят, что рябина накличет беду.
По медовому следу, с краюхою хлеба в котомке,
Я за яблочной грустью в осенние дали уйду.
И в былые года бедовать приходилось нередко,
Запрягала Беда, норовила набросить узду.
Наряжалась она мне роднёй, и женой, и соседкой,
День за днём собирая с души лихоманную мзду.
От Беды не уйти. Коль захочет, в дороге нагонит.
Доведётся ли вновь с милой Осенью свидеться мне?
Повлажнели глаза, сердце тлеет, сгорая в истоме,
А рябиновый сок пьяно бредит о скорой зиме.
* * *
Расстрелянный дождями снег –
Цвет отступающей метели –
Уносит половодным хмелем
В разливы потемневших рек.
В полях скудеющей земли
Лежат озимые потери,
Армады туч спешат на север,
Чтоб довершить разгром Зимы.
Вокруг усталое сиротство,
Весна угрюма, и печально
Свет островками благородства
Бинтует, сострадая, раны…
* * *
Зимний Питер. Холодное утро
Лунный жемчуг бросает в рассвет,
И хрустит скорлупа перламутра,
Рассыпаясь под тяжестью лет.
С каждым шагом невольно старея,
Я иду в полусонном бреду
Запорошенной снегом аллей,
Как по тонкому, хрупкому льду.
Подсознания чёрная мета,
Эта чёрная роза ветров,
Мне на мраморном лике поэта
Указала на алую кровь.
Губы шепчут: Есенин… Есенин…
Но уже не уйти от беды,
И бесполые призраки – тени
Заметают за мною следы.
Вот такое мне было виденье,
И его не смогу я забыть,
Ведь великая ложь во спасенье
Вновь Есенина может убить.
Над притихшим Таврическим садом
Пусть упрямо ворчит вороньё,
Я принёс тебе в час звездопада
Опалённое сердце своё.
* * *
После баньки стакан первача
Под лучок и огурчики с хрустом,
Вот и клюковка в сочной капустке,
И хозяюшка здесь, у плеча.
Я налажу певунью-гармонь,
Затяну разухабисто песню.
Мил моя, надо мною не смейся,
Есть и порох во мне, и огонь!
В луноликую ночь над селом
Песнь шальная безудержно льётся,
От души нам не часто поётся,
Но уж если поём – так поём!
* * *
Так и прёт из меня Мужик,
В сумасбродстве отчаянно бешеный.
Разрыдалась душа – и в крик
Материт всех чертей, до лешего.
Затуманная боль, Тоска
За вихры его тащит на улицу,
Где бесстыдница голь. Распутица
Дёгтем вымажет по вискам.
Не судьба наказала быть
Мне, в терпенье покорном, Стоиком.
Грабят Русь Соловьи-Разбойники,
Поучая Народ, как жить.
Вот и прёт из меня Мужик –
Пьяный, злой и ослепший от ярости.
Бунт в России – без срока давности,
А за Давностью Вечность – Миг!
* * *
Её отчаянные губы
Искали страсти губ моих.
О, эти губы-однолюбы,
Они любили за двоих.
Какая вдруг разверзлась бездна,
Не на земле, на небесах.
Пылал огонь в моих руках,
И я сгорал в огне небесном.
Как часто, возрождаясь вновь,
Кому-то оставляя счастье,
Я уходил искать любовь,
Чужую мне в чужих ненастьях…
Мои отчаянные губы
Искали страсти губ твоих.
Они любили за двоих,
О, эти губы-однолюбы…
* * *
Как обещал, все письма сжёг твои,
В огонь бросая их без сожаленья.
Сгорели клятвы, слёзы, откровенья,
Но не любовь, – в них не было любви!
* * *
В сырую оторопь осин
Тропинкой, влагою размытой,
Отравленный тревогой Мытарь,
В полубреду осенних снов
Сквозь муторную прелость тлена
Забытых ветром облаков
Бреду один, глотая тени
Ветшалых, сирых паутин.
Шуршащий шёпот желтизны
Вещает желчно мрак и холод,
И вызревший болотный солод
В кипящем омуте трясин
Злорадно и зловонно дышит.
И след, оставленный мной, лижет,
Нацеливаясь в спину, стынь,
И небо пьёт желток луны…
* * *
Бормочет ветер заклинанье зла.
Душа молчит. Мятеж любви подавлен.
Смущён мой Слог, в нём потерялись дали.
В медальном выблеске воинственна Зима.
Мне холодно, глаза в горячей вьюге,
Костры кочевья запалил Озноб,
На борозды морщин надвинув лоб,
Вдруг обессилев, задрожали руки.
Сознанье убывает с каждым вздохом.
В упругий жгут закручивая пах,
Меня терзает безотчётный страх.
Проваливаюсь в бездну… Льюсь потоком…
Больничная палата. Люди в белом…
Молчит душа, ей возвращают тело…
* * *
Ну и дура же ты, бессонница –
В холостяцкую влезла постель!
Уходи от меня, негодница,
А не то сам уйду в метель.
Не даёшь, полупьяну, выспаться,
Ты почто мою душу рвёшь?!
Говорила мне мать-кормилица,
Что с бессонницей всё пропьёшь.
Вот женюсь я – тебя и выгоню
(Может быть, подберёт сосед).
Есть в деревне девки на выданье,
Только по сердцу милой нет.
К стенке сдвинься чуток, разбойница,
Может, часик со мной вздремнёшь?
Прижимаясь ко мне, бессонница
Шепчет: «Замуж меня возьмёшь!!»
* * *
Ольге Вардашевой
Опустился занавес дождя,
Разделивший день на До и После.
До – Хмельное, выпитое в розлив,
После – поминальная кутья.
Опустился занавес дождя
Между нашим будущим и прошлым.
В настоящем времени нам сложно,
Разделил нас дождь на Ты и Я.
Странная загадка бытия,
Мы в любви бываем одиноки…
Перед нами люди, а не Боги
Опускают занавес дождя!