Отзыв на подборку стихов В.Д. Онищука
Автор представленной подборки стихотворений В. Онищук несомненно искренен, честен, романтичен. Однако, к сожалению, этого недостаточно для того, чтобы его произведения могли называться поэзией. По-моему, мы имеем дело с автором, делающим первые шаги в искусстве стихосложения, только начинающим овладевать рифмой, поэтическим размером, композицией.
Всего представлено 10 стихотворений (211 строк); некоторые стихи, если судить по их ритмическому построению, являются песенными текстами; в подборке представлены два стихотворения для детей.
Следует отметить несколько «граней несовершенства» стихов В. Онищука.
1. Небрежное отношение к рифме.
Хорошая и даже просто правильная рифма воспринимается как подарок на общем безрадостном фоне.
Следующие «рифмы» совсем не рифмуются: «мыслей – песней», «исподволь – боль», «перемены – преддверье», «незаметно – вечна», «время – мгновенья», «медлит – белой», «найдётся – остался», «закат – лета».
С большой натяжкой и внутренним сопротивлением читателя воспринимаются рифмы: «проплывая – озаряясь», «умереть – смерть», «зла – беда», «любви – дни», «друг – спрут», «утра – дала».
Не стоит злоупотреблять и глагольными рифмами: «оступись – отрекись», «покрывают – напоминают», «не ждёт – пройдёт», «хочу – улечу», «убить – любить», «живём – придём», «стоять – догнать».
Довольно много избитых рифм, которые позволительно применять только в «безвыходных» ситуациях: «день – тень», «вновь – кровь», «друг – круг», «мукой – скукой», «коровье – здоровье»…
Порой автор и вовсе не ищет рифму, а ставит в окончания строк одинаковые или однокоренные слова: «облакам – облакам», «света – света», «шаг – шаг», «рассвет – рассвет», «светом – рассветом».
2. Нарушения поэтического размера.
Кажется, автор вовсе не заботится о соблюдении выбранного поэтического размера. Это характерно для половины стихотворений и достигает «апогея» в стихотворении «Кровавый закат», где можно обнаружить 14 вариантов поэтических размеров на 20 строк!
Вот как звучит, например, первая строфа указанного стихотворения:
«Я гляжу на закат, на кровавый закат,
Он душит меня красным золотом света.
День страшный ушёл, отняв многие лета,
Он меня проволок по всем мытарствам света».
И далее:
«Я гляжу на закат с угасающей давящей мукой,
Он похож на меня пылающей жгучею скукой»…
3. Неточность языковых оборотов.
1) «Ложусь росою на курганах…»
«Росою» можно ложиться на курганы, а не на курганах.
2) «Канаты гудят надсадно
2) В зовущий аккорд…»
Канаты не могут гудеть во что-либо или куда-либо, сказано не по-русски.
3) «Не в силах ей во мне убить
3) Желанье жить и жизнь любить…»
Оборот «Не в силах ей…» – не по-русски, дательный падеж в данном случае не употребляется.
4) «Вот птичьи гомоны умолкли…»
и далее:
4) «Вдохнула б в меня свежести утра…»
Слова «гомон» и «свежесть» не имеют множественного числа.
5) «День страшный ушёл, отняв многие лета…»
Стандартное выражение «многие лета» по контексту совершенно не подходит, оно не является смысловым синонимом словосочетания «много лет».
6) «Леса одеждой покрывают
6) Гниющий вид болотных трав…»
«Покрывать» можно одеждами, а не одеждой. К тому же, «вид» нельзя «покрывать» в принципе.
7) «Не надо ждать,
7) Пора вершить мгновенья…»
Что такое «вершить мгновенья»? По-моему, сказано не по-русски.
8) «Надежда человека в мире вечна…»
«Надежда» – не в мире, а в самом человеке. Сомнительно также сочетание «надежда человека»: по-моему, другим представителям флоры и фауны «надежда» не присуща.
9) «Я готов разорвать тишину багрового света…»
«Тишина багрового света» – смысл выражения ясен, но, по-моему, сказано не вполне по-русски.
10) «Пусть паруса его
10) Будут в лохмотьях рваных…»
«В лохмотьях рваных» – тавтология. Разве бывают «не рваные лохмотья»? К тому же, «паруса» не могут быть «в лохмотьях», они могут быть «как лохмотья».
11) «Какой в тот мир прошёл я дверцей?
11) Сквозь ту, которая светлей…»
Во второй строке автор отвечает не на поставленный вопрос – «Какой дверцей?», а на вопрос: «Сквозь какую дверцу?» Здесь налицо несоответствие, которое надо бы исправить.
4. Небрежность композиции и нарушения логики.
1) В стихотворении «Облака» читаем:
«И не от легкости безумной
Там растворился в синеве,
Я просто молнией сорвался
К своей навек родной земле…»
Всё смешалось в доме Онищуков… Только что автор утверждал, что находится на тверди земной: «Купаюсь в утренних туманах…» И тут же – «растворился в синеве», что, впрочем, немедленно вновь опровергается:
«Я просто молнией сорвался
К своей навек родной земле…»
А последняя строфа никак не связана с предшествующими и весьма неожиданна, поскольку до сих пор автор говорил о своих чувствах – и вдруг:
«Опасность, что таится рядом,
Грозит манящим облакам.
Исчадьем ядерного ада
Не быть любимым облакам…»
Начал про Фому, а кончил про Ерёму.
Какая опасность «грозит любимым облакам»? Эпитет «любимые» – вообще сомнителен по отношению к облакам.
2) В стихотворении «Зовущий аккорд» читаем:
«Усталые ветры
Ищут меня по свету,
Их давний зов дальний
Влечёт, как в самом начале,
В зовущий аккорд».
Попробуем разобраться, кто кого зовёт. С одной стороны, зовущим является «аккорд»; с другой стороны, слышится зов «усталых ветров»; если обобщить, то получится, что зов «усталых ветров» влечёт в зовущий «аккорд», да ещё «как в самом начале»… Лихо закручен сюжет!
3) В стихотворении «Беда» читаем:
«Цепляюсь из последних сил
За жизнь, которую просил.
Просил её не быть простой,
Простой, аморфной и пустой,
Просил её: «Живи в цветах,
В цветах, в любви и на мостах,
Что единят сердца людей
Единством цели и идей»;
На чудных песенных мостах,
Где нет беды, она там – прах».
Во-первых, появляется двойной смысл выражения «За жизнь, которую просил»; в одном из них совершенно не ясно, что «просил» автор у жизни. Во-вторых, дальнейшие разъяснения относительно смысла «просьбы» ещё более запутывают читателя – автор просит жизнь: «живи в цветах…» и далее – по тексту. Наконец следует загадочная фраза:
«На чудных песенных мостах,
Где нет беды, она там – прах»,
которую можно трактовать как «На чудных песенных мостах нет беды, она там – прах» или как «На чудных песенных мостах в отсутствии беды она становится прахом»… Обе возможные трактовки представляются, по меньшей мере, спорными.
4) В стихотворении «Маски-вампиры» читаем:
«Их глаза пустые
Смотрят исподволь,
Вызывая в сердце
Ноющую боль,
Зловещею пустыней
Душа у них пуста,
Но маски неизбежно
Займут свои места».
Из контекста непонятно, чьи «глаза пустые смотрят исподволь» (правильное ударение – на первом слоге). Фраза:
«Зловещею пустыней
Душа у них пуста…» –
звучит не по-русски.
Наконец, какие «свои места» займут маски, в чём тут пафос?
Далее читаем:
«Иначе вашей совестью
Завладеет спрут.
Пойдёшь за ним в пучину
Круговерти лжи…»
За спрутом нельзя «пойти», он не выползает на сушу. К тому же непонятен резкий переход с «ты» на «вы». «Пучина круговерти лжи» – звучит очень вычурно.
Также непонятна, перенасыщена по мысли фраза:
«В любовь и дружбу подлостью
Бросают свою ложь».
В следующем фрагменте автор загадывает читателю сразу несколько загадок:
«Тихонько, незаметно
Их зреет ум для зла,
С улыбкою коварной
Крадётся к вам беда.
Не пожалеют дружбы,
А также и любви,
Лишь только бы приблизить
Желаний мелких дни».
Во-первых, неясно, чей ум зреет для зла. Во-вторых, причём здесь «беда»? В-третьих, что за мелкие желания? В-четвёртых, что такое «дни мелких желаний» – если убрать инверсию?
Вообще создаётся впечатление, что стихотворение «Маски-вампиры» построено по принципу нарастания недоумения читателя. Вот ещё один фрагмент:
«Беда и подлость рядом
Шагают с дружбой в такт.
Их проявить сумеет
Неумолимый факт:
Доверчивые люди
Дарят тепло и кров,
Вампиры-карьеристы
Их выпивают кровь».
Слово «проявить» в данном контексте корректно воспринимается только с привлечением сложной ассоциации из области фотографии, до которой додумается не каждый читатель («факт» проявляет «беду и подлость», как реактив – фотопленку). Иначе получается бессмыслица: «факт» сумеет проявить «беду и подлость». Далее, представляется сомнительным, что фраза:
«Доверчивые люди
Дарят тепло и кров…» –
является «неумолимым фактом», оппонент встречал доверчивых людей, которые никому не «дарили кров».
На протяжении всего стихотворения «Маски-вампиры» автор не может определить, к кому он обращается: «ты», «вы», «нам» чередуются в произвольной последовательности. Заканчиваются «Маски-вампиры» и вовсе странно:
«Но смена декораций;
Закончен маскарад:
Все маски под ногами
И пышный их наряд».
На маскараде нет никакой «смены декораций». Как сочетаются последние две строки:
«Все маски под ногами
И пышный их наряд…»,
совсем непонятно. Что за «пышный наряд масок»?
5) В стихотворении «Идущие вперёд» читаем:
«Опасно быть вороной белой,
Пусть кто-нибудь решается на шаг.
И вскоре тот герой найдётся,
Не будет он стесняться и стоять…»
Понятие «герой» совершенно не подходит к описанной ситуации, поскольку действия «решается на шаг», «не будет стесняться и стоять» – имеют мало общего с героизмом, исключая времена тоталитарного разбоя. Кроме того, «шагнувшего вперёд» ждёт впереди счастье – по утверждению самого же автора.
Фраза в концовке стихотворения:
«Иди вперёд,
Ты не уйдёшь оттуда…» –
звучит, как скрытая угроза или предостережение, что совсем не оправдано по смыслу.
6) В стихотворении «Болезнь куклы» строки:
«Дам от кашля ей таблетку,
В нос закапаю пипеткой,
Молоко ей дам коровье…» –
должны по смыслу восприниматься как однородное перечисление. Однако поскольку во второй строке не указано, что именно «закапают пипеткой», получается пояснение к первой строке – в нос закапают таблетку. Бедная кукла!..
7) В стихотворении «Кровавый закат» логика окончательно покинула автора.
Желания автора меняются с калейдоскопической быстротой без малейшей внутренней мотивации:
«Я готов разорвать тишину багрового света:
Ей сейчас закричу, но знаю – не будет ответа…»,
«Я хочу, чтобы ночь вдруг сменилась рассветом…»,
«Тяжело мне дышать, я хочу умереть…»
В перерыве между желаниями автор вдруг заявляет:
«Вот вижу себя на далёкой звезде,
Я один в безмолвной вселенной;
Холодные звёзды блещут везде,
Не зная, что все они бренны».
В дальнейшем он об этом не вспоминает…
5. Недостатки словесного ряда.
По-моему, плохо воспринимается в едином фонетическом ряде сочетание «Вдохнула б в меня свежести утра». Также желательно избавиться от нагромождений односложных слов, сливающихся воедино или нарушающих ритм строк. Например, строка:
«Где нет беды, она там – прах» –
может восприниматься на слух как:
«Где нет беды, анатом – прах».
Автор неоправданно часто применяет инверсию словесного ряда, что порой звучит коряво:
«Их давний зов дальний…»,
«Их зреет ум для зла…»,
«Идут дождей с землёю толки…»,
а иногда искажает смысл сказанного:
«Не узнаете шофёра:
Только виден козырёк,
Оттого, что этот мальчик
На земле шестой годок».
В последнем примере получается следующее: «виден козырёк», потому что «мальчик на земле шестой годок».
6. Непонятно, какому историческому периоду, какому событию посвящено стихотворение «Снова на небе сверкают зарницы…» Если речь идёт о начале 1920-х годов, то почему «вновь раздаются церковные звоны», они ведь не замолкали; если же описан сегодняшний день, то представляется преувеличением концовка:
«Русские люди, спасайте иконы,
Отчизну спасайте, российский солдат».
К тому же непонятно, зачем использовано обращение на «вы».
Ввиду малого количества стихов и однотипности технического несовершенства, трудно судить о динамике поэтического развития автора. Мне кажется, что ни одно из представленных стихотворений не отвечает уровню, требуемому для публикации.
Слабым утешением можно считать несколько небольших фрагментов, дающих надежду на то, что в будущем В. Онищук сможет привлечь музу на свою сторону:
«Грибы Зиме напоминают,
Что Лето всех лишилось прав».
Или:
«Снова на небе сверкают зарницы,
Это Россия очнулась от сна,
Это казачьи восстали станицы,
Духом восстала казачья страна».