Редакторские рецензии Д.Н. Киршина
Мы бездумно штампуем фразы,
Обзывая речь «языком»,
И не только поэт обязан
Содержать в чистоте наш дом.
Лев Алексеев
Чтобы подписаться под авторским предисловием к книге «Время золотых дождей»: «Лев Алексеев, Божьей милостью Поэт», – надо обладать недюжинным… но чем? – талантом, самомнением? В своём критическом разборе я постараюсь разобраться, чем именно владеет Лев Алексеев и чего ему недостаёт, при всей декларируемой богоизбранности.
Вначале остановлюсь на технике стихосложения, вернее, на её явной недостаточности для того, чтобы называться мастером. В скобках указываются номера страниц из рецензируемой книги, на которых расположены приводимые цитаты.
Плохие рифмы по-хозяйски «заселили» страницы книги «Время золотых дождей»: «лицемерья – откровенье» (5), «старые – объедалою» (28), «прожилках – льдинку» (36), «выспаться – кормилица» (41), «случайно – раны» (45), «изменит – вдохновенье» (61), «верным – Вселенной» (63), «полнокровный – обделённый» (74), «снегам – небеса» (78), «умных – мудрых» (146), «посевом – пело» (160), «законам – Аксиомы» (175), «кто-то – что-то» (205), «бесценна – неверный» (206) и множество других рифм подобного уровня.
Примерами вопиющего нарушения техники рифмовки могут служить строфа 3 на с. 55, строфа 2 на с. 175, строфа 2 на с. 193, строфа 3 на с. 206:
«Попутчики, отметины судьбины, –
Случайно – не случайные знакомства.
Их исповеди – жадность сумасбродства,
Поступки – до безумия стихийны».
«Бесспорной аксиоме оппонент
Творец Небесный. По его законам
Живут и умирают аксиомы
В познании отпущенных им лет».
«Чуть слышен ровный пульс часов,
Спят у печи, пригревшись, стены,
И стих молитвенно-напевный
Я повторяю вновь и вновь».
«Мой добрый ангел, ты бесценна.
Как искренна любовь твоя!
Но чем могу ответить я –
Любовник пылкий и неверный?»
В книге присутствуют однокоренные рифмы: «свет – рассвет» (12), «ушедший – сумасшедшей» (60), «взамен – перемен» (66) – что недопустимо для поэта, претендующего на звание профессионала.
Прочитать рецензию на книгу Льва Алексеева
Свой краткий отзыв на выступление Станислава Бурова начну словами самого поэта, звучащими своеобразным эпиграфом к творчеству автора:
«На всё смотрю без суеты,
Смотрю Есенина глазами».
И, добавлю, не только есенинскими глазами – слишком часто в стихах С. Бурова встречаются практически дословные цитаты из классиков мировой поэзии:
1) «Пока дышу – надеюсь на любовь».
У Овидия: «Пока живу – надеюсь».
2) «Мой друг, мне трудно объяснять
2) На жизненном краю,
2) Смогу ли вновь тебя обнять
2) В аду или в раю».
Сразу вспоминается «Завещание» М.Ю. Лермонтова:
2) «Наедине с тобою, брат,
2) Хотел бы я побыть:
2) На свете мало, говорят,
2) Мне остаётся жить».
3) «Колобродит ли ветер по улицам сонным…»
У А.А. Блока: «Бродит ли ветер по улицам тёмным…»
А вот и любимый автором С. Есенин (строки русского классика выделены курсивом):
2) «Все года твои, все года
2) Пролетели, как птицы в небе».
2) («Шаганэ ты моя, Шаганэ…»)
Или:
2) «…Прошлое кажется сном.
2) Сном, где маманя, как роза,
2) Батя и преданный пёс…
2) Катятся поздние слёзы
2) В бездну младенческих грёз».
2) («Покатились глаза собачьи
2) Золотыми звёздами в снег».)
Или:
2) «Господа поедут на Багамы…»
2) («Никогда я не был на Босфоре…»)
Прочитать рецензию на подборку стихов Станислава Бурова
В сборнике стихотворений Татьяны Крыжановской «Пленять обворожительной строкой» (СПб.: Гамма, 2015) рецензент насчитал 108 ошибок, из них 98 относятся к авторскому тексту и предисловию, а остальные привнесены оформителем книги. В это число не входит несколько сотен дефисов, ошибочно поставленных в текстах стихов вместо тире, а также некорректное смешение типографских и обычных кавычек. Возможно, при профессиональном корректорском прочтении книги число выявленных ошибок возрастёт, но подобный углублённый анализ не является задачей рецензента.
Основной массив ошибок связан с неверной пунктуацией. Однако ряд «криминальных» неточностей в грамматике и стилистике поэтических текстов существенно снижает впечатление от конкретных произведений и от книги в целом.
Для автора, претендующего на звание профессионала, недопустимо применение однокоренных рифм: «обнял–снял» (29), «Твой–Тобой» (33), «прими–обними» (194), а также неоправданное отсутствие созвучий в рифмованном стихе: «слёз–юдоль» (56), «доверчиво–напевами» (189). Здесь и далее номера страниц в скобках приведены по вышеназванному изданию.
В целом автор достаточно грамотен в словообразовании, однако в строках всё же имеет место неправильное ударение в слове «суетном» (83) и коверканье языка: «исчезнул» вместо «исчез» (92), «храмным» вместо «храмовым» (143). Представляется неоправданным и, с учётом сноски, даже пижонским использование всего в двух случаях устаревшей формы творительного падежа: «расстояньи» (43), «звучаньи» (52). Весьма коряво и неточно читаются также языковые обороты, содержащие прямые повторы слов: «проснись ото сна» (72), «может быть, можно» (161), «и я, я надеюсь, навеки с тобой» (179).
Прочитать рецензию на книгу Татьяны Крыжановской
Выбранная автором стихотворная форма сложна и изысканна, хотя, по мнению рецензента, несколько надуманна: корона сонетов в сочетании с акростихами в магистральном венке. Один из венков уже напечатан, поэтому я бы назвал свою рецензию немного запоздалым венком советов по возможному совершенствованию «Короны донжуана».
Выбранная тема донжуанства очень широка, в литературе существует множество обращений к ней (А. Пушкин, М. Цветаева), однако её раскрытие именно в форме венков сонетов, пожалуй, оригинально и рецензенту не известно.
Автор несомненно чувствует слово, владеет и гармоническим построением фраз, и аллитерацией. Однако, по-моему, иногда злоупотребляет игрой слов в ущерб смыслу сказанного (примеры приведу ниже).
Более сложный для написания магистральный венок короны, к сожалению, технически менее совершенен – и требует некоторой доработки, прежде чем будет продолжена работа над остальными венками.
Остановлюсь на технике и логике стихосложения по схеме: от простого к сложному.
Плохие рифмы имеют, я бы сказал, однокоренную направленность: «неустанно – перестану», «выполнять – исполнять», «устану – перестану» (причём дважды повторяется!), «понимала – внимала», «внимает – принимают». Также не красят сонеты рифмы «отключая – источая – проникая – обжигая» (многовато деепричастий), «консонансом – диссонансом» и «гурман – эротоман».
Найдено несколько «цепляющих» словосочетаний и сбоев ритма:
«Оставил в прошлом замок грёз бессильно…»;
«Вино любви ценю, как кот сметану…»
«Нежнее нежности явила глас…»;
«Часами ангелы внимают ей…»
Прочитать рецензию на сонеты Татьяны Громовой
Представленная подборка стихов оставила двойственное впечатление. С одной стороны, автор обладает оригинальным взглядом на мир, несомненно присутствие поэтического дара, стихи обладают не только внешним, чисто техническим, но и внутренним ритмом. С другой стороны, Андрею Гришаеву присущи многие «ошибки молодости», характерные не столько для не сложившегося поэта, сколько для не сформировавшейся личности. Часто оригинальность подменяется оригинальничанием, стихотворение рассыпается на набор фраз, встречается чисто юношеская трактовка тем и образов.
Учитывая перспективу творческого развития автора, рецензент постарался дружески, но критически подойти к представленным стихам, то есть «не оставить камня на камне».
1. Технические огрехи
Плохая рифма встречается чаще, чем хотелось бы: «пошутить – решить»; «подобрал – поднял» (к тому же – неправильное ударение); «оставил – поставил» (однокоренная!); «прибрал – зашагал»; «мешать – шагать»; «шагал я – прибежала»; «натурально – визуально»; «такое – ты роем»; «пора – весна»; «на ветру – не пойду»; «рукаве – себе»; «пятно – пальто»; «синенькими штампами – беленькими лампами».
Прочитать рецензию на подборку стихов Андрея Гришаева
Поэзия Дмитрия Голянского произвела на меня двойственное впечатление. С одной стороны, автор поэтически одарён, обладает вкусом, знает, о чём хочет сказать. Его стих внутренне ритмичен, содержит запоминающиеся фразы и образы. С другой стороны, навыки стихосложения не отточены, очень много смысловых и лексических огрехов; рифма иногда просто плоха, отдельные слова выпадают из общего поэтического ряда. Стих распадается порой на строки, которые не составляют единого целого. Но главное: призраки бродят по стихам Голянского – призраки Лермонтова, Есенина, Высоцкого.
Именно вследствие перспективности поэта Дмитрия Голянского, а не по причине скверного характера рецензента, подробно остановлюсь на слабостях представленной поэзии. Надеюсь, автор поймёт мой «порыв», помня английскую пословицу: «Пожалеешь розгу – испортишь ребёнка».
Плохие рифмы встречаются чаще, чем хотелось бы: «твой – мой», «столе – ко мне», «лет – лет», «наверх – вверх», «увидишь – завидишь», «было – было», «ты – ты», «кистени – железом», «ухабы – кровавый», «свивают – скрываем», «смиренье – последний», «кричат – стоят», «свет – рассвет».
Прочитать рецензию на подборку стихов Дмитрия Голянского
Если принять за аксиому утверждение, что стихи – дети поэта, то очевидно, что литературная критика – это своего рода педиатрия, попытка исцелить детские недуги выходящих в свет новых произведений. Впрочем, в данной области окончательный диагноз иногда ставится не при жизни автора (стихи могут умереть значительно раньше).
Не претендуя на истину в последней инстанции, всё же выскажу ряд соображений, в целом неутешительных для Ирины Живописцевой. Дай Бог, чтобы мой диагноз не подтвердился – буду рад своей «врачебной» ошибке. Итак…
Во-первых, проанализировав технику стихосложения, со всей ответственностью заявляю: техники нет. Отсутствуют элементарные представления о размере, рифме, внутреннем ритме стиха. Практически отсутствуют стихи, стилистически выдержанные в одном ключе.
Если провести полный критический анализ книги, то перечень недочётов перевалит за полтысячи замечаний разного характера – от рифмы («груз – сухогруз», «многососцовой – кедровой», «сопки – попки», «лбы – злы») до языковых и смысловых неточностей.
Прочитать рецензию на стихи Ирины Живописцевой
В современной литературной практике считается хорошим тоном подмена понятий: скудость мысли и однообразность тематики, как правило, выдаются за «главный путь» сложившегося писателя. Приятно отметить, что представленная подборка произведений не укладывается в прокрустово ложе «сложившейся» (или, если хотите, «свернувшейся») литературы, демонстрируя широкий диапазон тем и изобразительных средств автора.
Остановлюсь подробнее на особенностях «техники письма» Ильи Николаева.
Рассказ «Ночь» написан в основном короткими «активными» предложениями, что делает повествование динамичным. Однако данный приём выдерживается не до конца – в «теле» рассказа присутствуют, например, такие фразы: «То и дело приходилось обходить скалы: иногда широкие и плоские, молочно белеющие в темноте, иногда причудливо-вычурные, отблескивающие металлом», или «Обежав очередную скалу (на это раз высокую и полупрозрачную), Шустряк уловил далёкий манящий запах», или «Сколько Шустряк помнил себя, он всегда жил так: долгие однообразные дни в каком-нибудь укромном месте сменялись торопливыми ночными поисками». Обилие ненужных эпитетов только расхолаживает читателя и «останавливает действие» рассказа, не описательного по своей сути.
Несколько однообразен приём «цепляния» одного предложения за другое. Вот несколько примеров: «Ему хотелось есть. Пить тоже хотелось, но есть хотелось больше…», «Многое из того, что находилось на Равнине, было непонятным. Непонятным и страшным. Этот мир не принадлежал Племени, им владели силы неизмеримо могущественные. И неизмеримо враждебные». Приведённые фразы присутствуют только в первом абзаце рассказа, в дальнейшем приём «забывается» автором.
Прочитать рецензию на произведения Ильи Николаева
Подборка стихов Сергея Фирсова произвела противоречивое впечатление. С одной стороны, имеет место претензия автора на новизну образов, эпитетов и ритмических построений стихов. С другой стороны, над его творчеством висит дамоклов меч вторичности, грозя обрушиться на строфы и превратить их в месиво навязших в зубах повторов.
Остановлюсь вначале на технике и стилистике представленных произведений.
Как бы ни изощрялся автор, какими бы словесными рядами ни оперировал, он должен писать по-русски, а не на неоэсперанто. Следующие словосочетания не соответствуют правилам русского языка:
1. «Приобщиться бы мощи знаний о вящем…»
В данном контексте слово «приобщиться» в смысле «причаститься» совершенно неуместно, здесь можно, в крайнем случае, «приобщиться бы к мощи знаний…»
2. «Быть пытался прочен…»
Надо: «Быть пытался прочным…»
3. «Пусть простит о которой тоскую…»
Надо: «Пусть простит та, о которой тоскую…»
4. «Зорко смотрит козодой надо мной…»
Нельзя сказать: «смотрит надо мной».
5. «Иному борзогляду я пуст…»
Надо: «Для иного борзогляда я пуст…»
6. «Я Дон Кихот верхами на КАМАЗе…»
Можно только: «…верхом на КАМАЗе…»
7. «Мне страшно этого…»
Надо: «Мне страшно от этого…»
8. «Тот не поймёт, кто счастлив не был, изведав лона парадиз…»
Использование деепричастного оборота в данном контексте является стилистической ошибкой.
Прочитать рецензию на подборку стихов Сергея Фирсова
1. Авторское переложение эротических танок
Рубоко Шо «Икебана, или Цветы Любви»
В русской поэтической школе существуют два основных направления литературного перевода. К первому относятся переводчики, пытающиеся наиболее точно передать дух произведения (Б. Пастернак). Представители второго направления стараются выполнить перевод как можно ближе к тексту оригинала (М. Лозинский). Несомненно, перевод восточной поэзии может быть полноценно выполнен только в рамках первого направления, поскольку иероглифическое письмо содержит не только смысловой, но и чисто графический ряд, не поддающийся логическому осмыслению и точному лексическому воплощению в чужой языковой среде. Поэтому совершенно оправдан выбор автором переводов жанра поэтической стилизации.
Оставив за скобками сомнения в подлинности японского первоисточника, перейду к анализу представленного перевода.
Несомненно, что выполненное авторское переложение эротических танок Рубико Шо является творческой удачей Владимира Руднева. Очевидна трудность адаптации весьма специфического, а порой и откровенно скандального текста оригинала к требованиям традиционной русской литературы, в которой этика всегда была и остаётся выше эстетики. Я бы назвал выполненный перевод весьма деликатным, романтическим. Владимир Руднев в полной мере владеет языком поэтической стилизации, его отличает тонкий лиризм, образность, интонационное разнообразие стиха.
Всего в подборке насчитывается восемьдесят одно пятистишие и одно двустишие.
В представленном авторском переложении имеется ряд неточностей и технических недостатков, которые, однако, могут быть легко устранены путём незначительной редакторской правки.
Прочитать рецензию на стихи и переводы Владимира Руднева
Автор представленной подборки стихотворений В. Онищук несомненно искренен, честен, романтичен. Однако, к сожалению, этого недостаточно для того, чтобы его произведения могли называться поэзией. По-моему, мы имеем дело с автором, делающим первые шаги в искусстве стихосложения, только начинающим овладевать рифмой, поэтическим размером, композицией.
Всего представлено 10 стихотворений (211 строк); некоторые стихи, если судить по их ритмическому построению, являются песенными текстами; в подборке представлены два стихотворения для детей.
Следует отметить несколько «граней несовершенства» стихов В. Онищука.
1. Небрежное отношение к рифме.
Хорошая и даже просто правильная рифма воспринимается как подарок на общем безрадостном фоне.
Следующие «рифмы» совсем не рифмуются: «мыслей – песней», «исподволь – боль», «перемены – преддверье», «незаметно – вечна», «время – мгновенья», «медлит – белой», «найдётся – остался», «закат – лета».
С большой натяжкой и внутренним сопротивлением читателя воспринимаются рифмы: «проплывая – озаряясь», «умереть – смерть», «зла – беда», «любви – дни», «друг – спрут», «утра – дала».
Не стоит злоупотреблять и глагольными рифмами: «оступись – отрекись», «покрывают – напоминают», «не ждёт – пройдёт», «хочу – улечу», «убить – любить», «живём – придём», «стоять – догнать».
Прочитать рецензию на подборку стихов В.Д. Онищука
Есть поэты, раз и навсегда определившие «свой путь в искусстве» – основную тему, поэтический размер, образный ряд и т.д. На мой взгляд, Андрей Петухов относится к тем авторам, кто находится в состоянии выбора поэтического пути. Однако он не стоит в нерешительности на распутье у камня с предречениями, а смело проходит каждую из дорог. Иногда автор теряет из виду подругу-лиру, блуждая в сумерках банальности, но порой ступает на твёрдый незаезженный путь – и тогда ритм, рифма, мысль обретают ясность и стройность.
В подборке представлены несколько циклов стихов (всего – 432 рифмованные строки плюс 9 строк – верлибр). Вначале я постараюсь проанализировать не композиционные особенности, а достоинства и недостатки стихотворений в целом.
Начну с того, что более всего бросается в глаза – с рифмы. Следуя негласной традиции, я подсчитал количество глагольных рифм – их 11, что вполне приемлемо для 39-ти стихотворений. Однако мне кажутся негармоничными не столько глагольные рифмы («жгут – преподают», «качать – прозвучат»), сколько следующие сочетания: «и тебе не всё равно – как же всё-таки давно» (именно в таком контексте), «Ахиллесом – Зевсом» (имена), «мельче – легче», «троянцев – скитальцев», «примолк – пророк», «белёсыми – бесами» (по-моему, слабо рифмуются), «поле – поле» (?!). Не вполне гармонично рифмуются также слова одинаковой грамматической конструкции: «непрочным – немолчным», «над полубаком – в полумраке».
Прочитать рецензию на подборку стихов Андрея Петухова