И.Н. ЖАВОРОНКОВ, А.Э. НАЗИРОВ, О.В. МАСЛИЕВА
Перевод звуковой символики философской поэзии
(на примере произведения Ф. Ницше «Так говорил Заратустра»)
Посредством звуковой символики Ф. Ницше добивается у читателя оптимистического взгляда на жизнь. «Сверхчеловек» Ницше есть само воплощение радости бытия, достигаемое преодолением нынешнего мира через посредство творчества.
В главе «Другая танцевальная песнь» (Das andere Tanzlied) Заратустра второй раз обращается к жизни: «In dein Auge schaute ich jüngst, oh Leben». Если в главе «Танцевальная песнь» (Das Tanzlied) главный герой говорит о глубине и непостижимости жизни, сравнивая её с женщиной, изменчивой и недобродетельной, о любви от «всего сердца» [1, 378] к этой жизни, особенно, когда он её больше всего ненавидит, поскольку она учит его мудрости, о любви к мудрости, потому что «она очень напоминает ему жизнь» [1, 378], то в «Другой танцевальной песни» Заратустра наслаждается всеми превратностями жизни, её учениями и, танцуя, поёт ей гимн: «Nach meinem Fusse, dem tanzwüthigen, warfst du einen Blick, einen lachenden fragenden schmelzenden Schaukel-Blick». Во второй части данного предложения, в обособленной конструкции, автором выдержан танцевально-песенный ритм анапеста. В словах lachenden, fragenden, schmelzenden повторяется окончание –enden. Также в предложении: «einen goldenen Kahn sah ich blinken auf mächtigen Gewässern, einen sinkenden, trinkenden, wieder winkenden goldenen Schaukel-Kahn!» наличествует повторяющаяся большая часть слова –inkenden, что тоже придаёт особый танцевальный ритм. Если в первом предложении автор описывает «взор жизни», то во втором метафорически передаёт глубину и энергичность этого взора. Сонант n в сочетании с дентальным d в выделенных словах имеют символическую смысловую нагрузку: n звучит мягко, d – твёрдо – эти звуки в данных контекстах звукосимволически отображают приятные и неприятные стороны жизни. В русском переводе: «На стопу мою, падкую к танцу, ты метнула свой взор, свой качально улыбчивый, дымчатый, вспыльчивый взор» [1, 474]. Символико-смысловая нагрузка передаётся звуками ы и ч, не характерными для немецкого языка. Данные звуки можно определить в звукосимволизме как сочетание твердого ы с мягким и звонким ч, что, в принципе, передаёт противоречивость жизни. Чисто фонетического соответствия при переводе не наблюдается. С точки зрения символики перевод адекватен. Во втором предложении: «челн золотой, как в зерцале, мерцал там на водах ночных, точно качалка, ныряющий и всплывающий, и все снова и снова кивающий челн золотой!» звуки аю и щ подобного характера, а значит и символизируют превратности жизни. Во французском переводе: «J’ai vu une barque d’or scintiller sur des eaux nocturnes, une barque d’or qui tanguait, s’enfonçait, s’emplissait et faizait de nouveau un signe!» [2, 213]. Перевод частично адекватен.
Дальше Заратустра осуждает жизнь за то, что она вызывает смешанные чувства, и даёт ей много имен: «wer hasste dich nicht, dich grosse Binderin, Umwinderin, Versucherin, Sucherin, Finderin! Wer liebte dich nicht, dich unschuldige, ungeduldige, windseilige, kindsäugige Sünderin!» В контексте –erin получает символико-смысловой заряд. Суффикс –rin служит автору для творческого образования женского рода существительных, выражающих понятия, раскрывающие метафорически сущность жизни. Звук i, в частности, – слабый, мягкий, намекает на слабость женского пола, но в то же время звук r, с которым звук i сочетается в словах, отображает энергичное плутовство жизни. Здесь же Заратустра говорит о том, что жизнь, как бы она ни подводила, «всегда любима» [1, 475]. Окончание –ige имеет твёрдый взрывной звук g, характер звучания которого передаёт добродетельные качества жизни, которыми мужчины, по Ницше, наделяют женщин. В русском переводе: «ты ль не была ненавистна всегда, ты, вязальщица, повивальщица, зазывальщица, домогальщица и находчица! Ты ль не была и любима всегда, непорочная, нетерпячая, ветроногая, детоокая грехотворица!» [1, 475] –альщица имеет сложный набор звуков: мягкие ль и и противостоят звонким щ и ц и с символической точки зрения адекватно передают мысль, озвученную в оригинале. В английском переводе: «Who would not hate you, you great bindress, inwindress, temptress, seekress, findress! Who would not love you, you innocent, impatient, wind-swift, child-eyed sinner!» [3, 244] переводчик прибегает к творческому переводу, используя суффикс –ress для выражения женского рода в существительных. Звук i в суффиксе –ress – мягкий, слабый, s – жёсткий, резкий, – передают вышеупомянутую противоречивость жизни. То же можно сказать и о суффиксе –ent. Перевод принято считать адекватным. Во французском переводе: «qui ne te haïrait, toi qui lies, enveloppes, tentes, cherches, trouves! Qui ne t’aimerait, innocente, impatiente, évaporée pécheresse aux yeux d’enfant!» [2, 213] противоречие жизни символизирует носовой звук a в сочетании с произносимым t; во втором предложении нет ассонанса: автор использует глаголы, не имеющие сочетания звуков для передачи символического смысла. Перевод частично адекватен.
Заратустра вовлечён в песню и танец: «Das ist ein Tanz über Stock und Stein: ich bin der Jäger, – willst du mein Hund oder meine Gemse sein?» Энергичность и интенсивность танца выражена в Stock und Stein. Аллитерация здесь представляет собой сочетание двух звуков – s и t. Звуки, жёсткие и выразительные, символизируют в контексте танец. Ритуальный танец, например, вводит в экстатическое состояние, настраивает человека в унисон другим делам, делает его совершенным инструментом для исполнения магических обрядов. Кружение и ритмичные движения рук и тел входят в унисон с природой [4, 484]. «Что за пляс одурелый, точно буян; я охотник – решай, кто мне ты: ловчий пес или лань?» [1, 475] полностью потеряны данные символические звуки. Лишь в словах «ловчий пес или лань» можно проследить аллитерацию (звук л) компенсирующую потерю символического смысла в описании танца: «что за пляс одурелый». С точки зрения символики перевод не адекватен. В английском переводе: «This is a dance over stock and stone: I am the hunter – will you be my hound, or my doe?» [3, 244] адекватно не только передано символическое значение, но и грамматическая конструкция предложения соответствует оригиналу. Во французском переводе: «C’est une danse par monts et par vaux» предлог par употреблён повторно, что создаёт «мнимую» аллитерацию, и звукосимволическое значение всё же «высвечивает». Перевод не полностью адекватен.
Наивысшей выразительности глубокая мысль Ницше достигает в стихотворении «Oh Mensch! Gieb Acht!». Стих имеет строгую, логически последовательную композицию. Заратустра взывает к человеку и сообщает ему о превосходстве вечной радости над преходящей скорбью:
Was spricht die tiefe Mitternacht?Eins!
Oh Mensch! Gieb Acht!
Was spricht die tiefe Mitternacht?Zwei!
Was spricht die tiefe Mitternacht?
Was spricht die tiefe Mitternacht?Drei!
``Ich schlief, ich schlief –,
Was spricht die tiefe Mitternacht?Vier!
``Auf tiefen Traum bin ich erwacht:–
Was spricht die tiefe Mitternacht?Fünf!
``Die Welt ist tief,
Was spricht die tiefe Mitternacht?Sechs!
``Und tiefer als der Tag gedacht.
Was spricht die tiefe Mitternacht?Sieben!
``Tief ist ihr Weh –,
Was spricht die tiefe Mitternacht?Acht!
``Lust – tiefer noch als Herzeleid:
Was spricht die tiefe Mitternacht?Neun!
``Weh spricht: Vergeh!
Was spricht die tiefe Mitternacht?Zehn!
``Doch alle Lust will Ewigkeit –,
Was spricht die tiefe Mitternacht?Elf!
``– will tiefe, tiefe Ewigkeit!
Was spricht die tiefe Mitternacht?Zwölf!
_______________________
Что полночь тихо скажет вдруг?Раз!
О, внемли, друг!
Что полночь тихо скажет вдруг?Два!
Что полночь тихо скажет вдруг?
Что полночь тихо скажет вдруг?Три!
«Глубокий сон сморил меня, –
Что полночь тихо скажет вдруг?Четыре!
Из сна теперь очнулся я:
Что полночь тихо скажет вдруг?Пять!
Мир – так глубок,
Что полночь тихо скажет вдруг?Шесть!
Как день помыслить бы не смог.
Что полночь тихо скажет вдруг?Семь!
Мир – это скорбь до всех глубин, –
Что полночь тихо скажет вдруг?Восемь!
Но радость глубже бьёт ключом!
Что полночь тихо скажет вдруг?Девять!
Скорбь шепчет: сгинь!
Что полночь тихо скажет вдруг?Десять!
А радость рвётся в отчий дом –
Что полночь тихо скажет вдруг?Одиннадцать!
В свой, кровный, вековечный дом!»
Что полночь тихо скажет вдруг?Двенадцать!
[1, 477]
_______________________
What says deep midnight’s voice indeed?One!
O MAN! Take heed!
What says deep midnight’s voice indeed?Two!
What says deep midnight’s voice indeed?
What says deep midnight’s voice indeed?Three!
“I slept my sleep –
What says deep midnight’s voice indeed?Four!
“From deepest dream I’ve woke and plead: –
What says deep midnight’s voice indeed?Five!
“The world is deep,
What says deep midnight’s voice indeed?Six!
“And deeper than the day could read.
What says deep midnight’s voice indeed?Seven!
“Deep is its woe –
What says deep midnight’s voice indeed?Eight!
“Joy – deeper still than grief can be:
What says deep midnight’s voice indeed?Nine!
“Woe says: Hence! Go!
What says deep midnight’s voice indeed?Ten!
“But joys all want eternity –
What says deep midnight’s voice indeed?Eleven!
“Want deep profound eternity!”
What says deep midnight’s voice indeed?Twelve!
[3, 246]
_______________________
"Et plus profond que ne le pensait le jour.Un!
O homme! Prends garde!
"Et plus profond que ne le pensait le jour.Deux!
Que dit le profond minuit?
"Et plus profond que ne le pensait le jour.Trois!
"J’ai dormi, j’ai dormi,
"Et plus profond que ne le pensait le jour.Quatre!
"D’un rêve profond je me suis éveillé.
"Et plus profond que ne le pensait le jour.Cinq!
"Le monde est profond,
"Et plus profond que ne le pensait le jour.Six!
"Et plus profond que ne le pensait le jour.
"Et plus profond que ne le pensait le jour.Sept!
"Profond est son mal,
"Et plus profond que ne le pensait le jour.Huit!
"Joie – plus profonde encore que la peine du cœur.
"Et plus profond que ne le pensait le jour.Neuf!
"La lourdeur dit: Passe!
"Et plus profond que ne le pensait le jour.Dix!
"Mais toute joie veut l’éternité,
"Et plus profond que ne le pensait le jour.Onze!
"– veut la profonde, profonde éternité!
"Et plus profond que ne le pensait le jour.Douze!
[2, 216]
В оригинале Acht обладает звукосимволической смысловой нагрузкой в данном контексте. Во-первых, само слово Acht означает внимание, – само звучание слова пробуждает к вниманию. Во-вторых, звук а – звук величественный, божественный; с точки зрения фонетики а – самый гласный. Данный набор звуков встречается в других словах Mitternacht, erwacht, gedacht, через которые можно провести одну связующую линию: в полночь человек находится в состоянии повышенной творческой активности. Заратустра пробудился (erwacht) c мыслью о том, что «мир глубок» [1, 477] и глубже, чем об этом мог бы помыслить (gedacht) день. Так же acht вызывает акустические ассоциации с эмоционально окрашенным междометием Ah («ах»), которое привлекает к себе внимание. В русском переводе вышеназванный символический смысл приходится на звук у в словах «вдруг», «друг», «очнулся». Перевод адекватен. В английском тексте долгий звук у играет роль пробуждения к вниманию: heed, indeed, read, plead, хотя в звукосимволизме звук у предполагает слабость. Перевод не полностью адекватен. Во французском переводе «внимание» передаётся лишь звуком а и его вариантом ã носовой в первой строке в двух словах: «Prends garde!», но этого недостаточно для того, чтобы заключить, что переводчик справился с передачей символики. Звук i в словах spricht, schlief, tief символизирует в контексте оригинала сон, забвение и глубину последних: «will tiefe, tiefe Ewigkeit!» В русском переводе этот смысл передаётся однокоренными словами: «глубина», «глубок», «глубже». Перевод можно считать адекватным. В английском тексте смысл глубины передаётся полностью адекватно: deep, sleep, deeper, deepest dream. Французский перевод менее удачно передаёт данный звукосимволический смысл: «plus profond; j’ai dormi, j’ai dormi». Доминирующая радость, сопряжённая с вечностью, выражается повторяющимся звуком ei в словах Herzeleid, Ewigkeit (два раза). Так в русском переводе имеются звуки р и в: «радость рвется»; «В свой, кровный, вековечный дом!», которые, создавая аллитерацию, адекватно передают звукосимволизм оригинала. Английский текст содержит согласные d и t, которые символизируют радость вечности: «But joys all want eternity – Want deep profound eternity». То же самое во французском переводе: «Mais toute joie veut l’éternité, veut la profonde, profonde éternité!» Переводы не полностью адекватны.
Возможности адекватной передачи звукосимволизма при переводе с одного языка на другой ограничиваются, если текст является поэтическим. Проза открывает более широкие возможности. Однако краткость, сопутствующая эмоциональной выразительности мысли, делает текст поэтически более содержательным. Поскольку английский и немецкий языки относятся к германской группе языков, а французский – к романской, то английский, в отличие от французского, имеет больше общего с немецким, а значит, английские тексты, переводимые с немецкого, сохраняют больше стилистических, лексических, фонетических средств. Последнее в своей совокупности облегчает задачу английского переводчика передать звукосимволизм наиболее адекватно. Наиболее удачным переводом является английский. Французский во многом уступает английскому и русскому переводам.
Литература:
1. Ницше Ф.В. По ту сторону добра и зла: Сочинения (перевод Антоновского).– М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс; Харьков: Фолио, 1998.– 1056 с.
2. Nietzsche F. Ainsi parlait Zarathoustra, traduit de l’allemand par Marthe Robert.– Paris: Le Club Français du Livre, 1994.– 309 p.
3. Энциклопедия символов, знаков, эмблем.– М.: Локид-Миф, 1999.– 558 с.
4. Елизаренкова Т.Я. Ригведа: Мандалы I–IV. Примечания.– М.: Наука, 1989.– С. 726, 723.