А.Н. МИРОНОВ
Современная модель мировоззрения гражданина России
как основание и условие сохранения и процветания
нашего Отечества
Отечество славлю, которое есть,
но трижды, которое будет!
Владимир Маяковский
Настоящий вопрос, по мнению докладчика, является подлинным ключом к тому, что имеет место ныне в нашей стране, а также к тому, что с ней непременно случится. Почему? Да потому, что весь диапазон (от маугли до величайшего святого) жизни человека вполне укладывается в русло качества его собственного мировоззрения. Да, условия обитания человека крайне существенны, но характер его судьбы всё-таки формирует присущее ему мировоззрение. Конечно, глупо спорить с тем, что среда пребывания человека накладывает существенный отпечаток на его нрав и поведение, но сводить всё лишь к этому, очевидно, не стоит. И, более того, одни и те же условия жизни могут порождать диаметрально противоположный результат (и даже в одной семье). Другими словами, дух человеческий никогда и нигде не был лишь производной контекста жизни, наоборот, сплошь и рядом он становился её подлинным стержнем.
Но что есть понятие мировоззрения со смысловой точки зрения? Наши предшественники, в частности В.И. Даль в своём словаре, указывали, что, например, взор человеческий бывает вполне разным и, соответственно своей особенности, даёт их обладателям неодинаковые плоды. Иначе говоря, одного человека он делает, скажем, догадливым, сметливым, радостным, другого же – ведёт к пустоте, тяжким думам и печальным поступкам. Ныне принятое значение слова мировоззрение сводится к совокупности взглядов, воззрений на окружающее, на жизнь, на мир, на ту или иную область бытия, в конце концов, на смысл жизни человека вообще. Кроме того, это ещё совокупность принципов и убеждений, определяющих отношение каждого из нас к действительности. Конечно, мировоззрение всегда тесно сопряжено с мироощущением, также связанным с восприятием человеком окружающего мира, действительности, выражающемся в настроениях, чувствах. Но всё-таки оно, как осознанное явление, становится рано или поздно главным мерилом в жизни любого человека. Здесь же можно дополнительно упомянуть ещё миропонимание также как совокупность взглядов на мир; понимание мира, действительности. Впрочем, оно мало что добавит к уже сказанному выше. Есть ещё миросозерцание как бесстрастное наблюдение за происходящим вокруг или как спокойное созерцание окружающего. Но мы оставим последнее в стороне по причине заявленного в теме размышления гражданства, так как оно (гражданство) не позволяет войти нам в состояние известной отстранённости.
Теперь коснёмся смысла применённого в заголовке доклада понятия модели. В толковом словаре данное слово представлено рядом значений. Посредством смыслового обобщения последних, искомый смысл можно представить как нечто, служащее примером либо образцом для чего-нибудь. В результате сложения смыслового содержания слов из словосочетания модель мировоззрения мы получаем, например, такое: модель мировоззрения – это служащая образцом совокупность взглядов, принципов и убеждений человека, определяющая характер его отношений с действительностью. Обдумывая полученное определение, каждый из нас, вероятно, уже почувствовал тот невидимый смысловой водораздел, посредством которого мы все вольно или невольно оказываемся в своего рода конкретной обители. Тут же вспоминаются евангельское: «По вере вашей дано будет вам».
Прежде чем обратиться к современному звучанию упомянутой выше модели мировоззрения, попробуем сначала войти в уже известные из истории смысловые особенности различных воззрений на наш мир. С одной стороны, вспоминаются общинные (родоплеменные) предпочтения, с другой – индивидуальные (хуторские). Аналогично сказанному, красочно видятся разные формы деспотии и вершины личного преуспеяния. Рядом же угадываются воззрения истовой веры в Бога и альтернативные ей, не менее яркие, Бога отрицающие либо вообще богохульные примеры. На сегодняшний день всё бывшее в прошлом человечества более или менее, с одной стороны, уже свелось, но с другой – всё ещё продолжает сводиться к двум вполне выраженным в главном позициям. Это, во-первых, верующие в разной степени в Бога, во-вторых, верующие также в разной степени в самоорганизацию мироздания как извечно существующей некой субстанции. В первом случае носители веры, так или иначе, понимают себя абсолютно зависимой от невидимого Творца величиной, тогда как вторые понимают себя зависимыми лишь от помянутой и доступной так или иначе в чувстве субстанции. Если первые явились своего рода провозвестниками понятия моральности поведения человека, то уже вторые – провозгласили все гуманистические (утверждающие земное благополучие человека) теории. Вместе с тем, правила общежития посредством установления соответствующих законов организации жизни были применены как первыми, так и вторыми.
Подводя промежуточный итог, следует заметить, что сегодня в мире главным образом господствуют сообщества, в которых правит либо Конвенция о защите прав человека и основных свобод, либо различного рода деспотия. При этом вполне очевидно, с одной стороны, нарастает давление тенденции к секуляризации всей общественной жизни, тенденция освобождения всей названной жизни от влияния каких-либо церквей, а с другой – нарастает как явный, так и замаскированный церковный фундаментализм. Другими словами, мы все являемся свидетелями либо прямыми участниками названного противоречивого и несомненно тотального процесса мировоззренческой поляризации всего человечества. Ныне в широком ходу агрессивная практика этического релятивизма, отрицающего посредством присущего ему смысла относительности всего и вся обязательные ныне нравственные нормы и даже само существование объективного критерия нравственности. Последний, то есть этический релятивизм неумолимо сводится к методу обоснования аморализма в человеческих отношениях, ярко проявляющегося в политике «двойных стандартов». В ответ совершенно естественно нарастает всемирная волна своего рода религиозного негодования и даже ненависти по адресу как сторонников, так и «слепых» носителей плодов названной выше вполне гуманистической теории. Поэтому-то контуры будущего всемирного конфликта уже достаточно ясно очерчены, и не замечать их становится уже просто опасным для жизни. За примерами, как говорится, далеко ходить уже и не надо. Сюда, скажем, легко укладываются все последние российские примеры этнической нетерпимости или ксенофобии. Почему? Да потому, что ради комфортной жизни человека на своей земле становится всё можно и должно.
Но что же возможно предложить нам самим себе в качестве спасительного средства хотя бы на обозримое будущее, если текущее уже принципиально не реформируемо и подлежит лишь вполне земному горению? Да, всякий серьёзный учёный понимает, что мир развивается циклично, и без завершения предшествующего цикла новый никак не начнётся. Впрочем, сам характер грядущего следует вдумчиво, тщательно и кропотливо закладывать уже сегодня. Автор со своей стороны видит исследуемое в контексте разрабатываемого им научного направления, именуемого смысловедением. Что же это такое? В основе смысловедения – утверждение, что любая добровольная человеческая речь абсолютно тождественна самой себе. Другими словами, всякий говорящий (пишущий) и даже печатающий имеет в себе самом абсолютно неустранимую личную смысловую особенность, или смысловой почерк. При этом сами выбираемые для употребления слова и выражения содержат в самих себе присущий им характерный смысл. Последний как раз и образует основу смысловедения, так как любое слово живо лишь тем, что оно обладает не просто смыслом, но оно обладает принципиально не сменяемым смыслом. Нет, конечно же, никто не запрещает жаргонную речь, но последняя сама по себе ни на чём другом, кроме как на вышеупомянутых несменяемых смыслах, и не держится, а значит, имеет лишь видимость независимости или хотя бы автономности. Наконец, как говорили древние греки, «язык есть образ поступка», а значит, прошлые, текущие и даже будущие действия человека есть лишь следствия качества или наличного смыслового свойства его дум и речей. Поэтому тщательный смысло-логический анализ речей человека и есть ключ к его же сути, а также есть известный ответ на вопрос о смысловом русле его прошлых, текущих и будущих дел.
Но кто-то, по примеру героя Ф.М. Достоевского из повести «Записки из подполья», вероятно, возразит, что всё равно сосчитать душу человеческую невозможно будет хотя бы из того принципа, что она, то есть душа, всё равно так или иначе, рано или поздно возжелает вместо «дважды два четыре», например, «пять». Что ж, спорить не буду. Только замечу, что и смысловой след от названного выше желания всё равно произойдёт и, более того, окажется доступным для обозрения и понимания. Другое дело, если «понималка» окажется слабой. Но для того и затеян сей разговор, чтобы взрастить её. И здесь-то уже точно скучно никому не будет, так как объять все смыслы, оттенки и соответствующие переходы разом никакой жизни не хватит. Причём, заметное сопряжение не с расхожими или «замутнёнными» смыслами, а сопряжение с подлинными смыслами самой жизни принесёт такое удовлетворение, с которым любое иное вряд ли и вообще когда-либо соперничать сможет. Кроме того, только степень личной и, подчеркну, не ревизуемой по рассуждению сопричастности ко всему происходящему сможет стать отрадой для настоящего человека, тогда как иное – удел ещё не вызревших людей или людей не самостоятельных, не сложившихся.
В качестве примера названного смыслового анализа рассмотрим ряд известных и близких по своему смыслу понятий: покорный, смиренный, кроткий, нищий духом. В первом мы видим наличие лишь внешнего подчинения, во втором – дополнительно ещё и внутреннее, тогда как в третьем – уже имеется известное упоение сразу как от внешнего, так и от внутреннего подчинения; в последнем случае налицо своего рода растворение своего «я» в окружающем мире или явное отсутствие собственного предпочтения, снимающее какие-либо трения с кем или чем-либо. В качестве комментария к перечисленному выше можно предложить следующее. Слово «ислам» в русском переводе буквально означает покорность, которая вовсе не исключает убийства иноверцев в случае необходимости защиты чести своей веры, тогда как христианское смирение уже предполагает лишь жертву самого себя во имя соответствующей веры. Последнее свойство в своём развитии вполне переходит уже в кротость как в упоение собственным жертвованием. И, наконец, нищий духом и вовсе не жертвует, так как и не имеет, собственно, чем. Как мы видим, вдумчивое и бережное отношение к смыслам употребляемых слов вполне сможет сообщить всякому внимающему как подлинный смысл речей, так и подлинный смысл намерений их авторов одновременно. Другими словами, на самом деле невозможно добровольно вещать от имени не своей натуры даже и в случае ролевого поведения, а значит, нравственные свойства известной натуры непременно будут проглядывать через изрекаемые ею же смыслы.
Обобщая сказанное выше, следует особо подчеркнуть, что только принцип сущностного восприятия слова, порождаемый смысловедением, и открывает всем нам всё нами искомое. Но как названная наука сможет приблизить нас к требуемому или к не усечённому мирским или преходящим смыслу? Здесь-то и придётся сначала очень твёрдо определиться с точкой нашей совокупной опоры. Иными словами, нам предстоит сделать вполне обоснованный выбор: с кем и с чем мы? Ежели сами с собой, то это одно, а если с Богом, то это уже, очевидно, другое. На основе первого мы неизбежно становимся заложниками всемирной конкурентной борьбы за земное преуспеяние. На основе второго мы так или иначе выходим из названной борьбы и начинаем на собственном примере являть человечеству другой образ жизни. Какой? Для этого сделаем следующее небольшое отступление от обсуждаемой темы.
Представитель американского научного сообщества (большой поклонник России) профессор Уилсон в рамках программы «Развейте сомнения» на радио «Петербург» 25 марта 2001 года изрёк словосочетание «научный идеализм». Последнее, по мнению учёного, является самым перспективным направлением научной мысли на ближайшую тысячу лет. Попробуем, в свою очередь, узнать, что означает сие с сущностной точки зрения. Для этого возьмём в руки словарь русского языка. В нём слово научный имеет следующие значения: относящийся к системе знаний о закономерностях развития природы, общества и мышления; относящийся к тому, что поучает, даёт опыт, урок. Слово идеализм означает враждебное материализму, связанное с религией и идеологией реакционных классов философское направление, ложно считающее основой всего существующего сознание, дух, идею, а не материю. Далее, переходим к попытке смыслового суммирования изложенного выше, скажем, к такому: научный идеализм – это относящееся к системе знаний о закономерностях развития природы, общества и мышления философское направление, считающее основой всего существующего сознание, дух, идею. Кто-то возразит, что такое попросту невозможно, так как закономерностей в развитии идей нет, и тем более нет закономерностей развития идей в связи с вещественным бытием. Другими словами, мир идей нельзя померить, а значит, мир идей нельзя ставить во главу угла практики вещественного мира. Ну что ж, точка зрения понятна. Но является ли она полной или исчерпывающе верной? Впрочем, верность сама по себе не нуждается ни в чём, кроме самой себя. Если идеализм существует, значит, для него существуют и реальные основания. Другое дело, что их обнаружение весьма затруднительно, особенно для тех, кто имеет о них лишь смутное представление либо лишь мнение. Ведь многие спорящие об идеализме не догадываются о том, что они охвачены им сами, как говорится, с головы до пят. Иначе выражаясь, они не знают о том, что абсолютно любой спор возможен лишь в пределах идеального, так как спор вне понятий невозможен. Последние же есть типичные представители идеального. А посему, завершая, получаем, что научный идеализм – это практика полностью осознанного мышления. Последнее ещё иначе вполне представимо в формуле: богатым можешь ты не быть, но думать грамотно – обязан. И ещё, автору статьи представляется весьма существенным дополнительно высказать то предположение, что давно искомая русская идея есть идея главным образом внеэтническая или она же является на самом деле исключительно мировоззренческой идеей, кроющейся как раз в полном осознании любым человеком тождества слова и дела. Причём, речь идёт не о договорных смыслах и значениях, речь идёт об исходных, если хотите, прирождённых смыслах употребляемых нами слов. Именно последние в практике жизни и являют известное тождество или совпадение намерений и результатов. Другими словами, если результат воплощения наших планов удручает нас, то в следующий раз следует лучше понимать их, дабы не пожинать потом горькое. А кроме того, древние уже давно определили, что человек – есть то, каким образом он мыслит. В понятие же последнего (то есть образа) легко вкладывается качество самой мысли. Другими словами, качество нашей мысли и есть наша же исчерпывающая характеристика с сущностной точки зрения.
Но вернёмся в заявленной теме статьи и рассмотрим свойство современности модели мировоззрения гражданина России как возможной защиты от всяческих напастей, с одной стороны, и с другой – решительного средства её же будущего процветания. Представляется вполне справедливым осуществление попытки своего рода встройки означенного выше содержания в сию модель. Почему? Да потому, что всё иное в нашем случае уже даёт вполне очевидный сбой. Другими словами, тотальная погоня за выгодой либо пользой ведёт к тотальному же отчуждению россиян друг от друга и к общему угасанию в России человеческого начала, вполне замещаемого животным бытием. Да, наша страна как нечто целое, как говорится, хлебнула по самое горло принудительной праведности и по праву получила ныне демократию. Казалось бы, что ещё нужно, ведь «от добра добра не ищут»? Если добра, то тогда, конечно, не ищут, а ежели имеем лишь его видимость? В последнем случае ищут и будут искать. Но что есть добро? Если это скарб, скажем, затейливый либо не очень, если это нескончаемое наслаждение от телесных утех, если это принятое господство над себе подобными, то это одно. Если же добро – это долг человека, то это уже явно нечто другое. Первое вполне можно и, очевидно, следует требовать, как североамериканцы требуют по всему миру демократию, тогда как второе – уже, мягко говоря, не совсем. Для русского человека понятно требование справедливости, но требование добра – опять же, не очень. Русское сознание рано или поздно тяготится чужим неблагополучием, а значит, не признаёт так или иначе частное счастье. Поэтому его удел – это обретение и демонстрация всему миру образцов добровольной моральности в поведении человека. Скажите утопия? Как знать, ведь ещё толком-то и не пробовали. Да, в прошлом для подобной жизни не было как условий, так и соответствующей необходимости. Теперь же, как говорится, всё идёт к тому, что будем (попросту обречены) пробовать. В таком случае и надо всё уяснить в деталях и тонкостях, как говорится, «до того как».
Во-первых, современная модель мировоззрения гражданина России должна быть связана с его твёрдой верой в Бога, причём последняя вполне может быть и внеконфессиональной, во-вторых, она (модель) должна покоиться на принципах моральной демократии. В число упомянутых будут входить следующие: добровольность, честность; ясность понимания необходимости самостоятельности в мышлении, а также собственной ответственности за происходящее в мире. Другими словами, вне доминирования в России культуры мышления в контексте самостоятельного и ответственного поведения её граждан моральной демократии нет и быть не может, а банальная демократия «западного образца» как наследуемое верховенство господствующего нрава в контексте бесконечной и навязываемой помимо внутренних недовольств ещё и извне борьбы за права человека в самой России ей уже, очевидно, не нужна, так как природная и наследуемая моральная уязвимость названной борьбы русскому сознанию стала окончательно понятна. Вместе с тем, кто-то из читателей, вероятно, заметит, что в настоящей статье понятие морального «заслонило» понятие «нравственного». Тогда как моральность есть лишь производное от нравственности, а значит, сделанный акцент не совсем правомерен. На это автор в свою очередь заметит, что, с одной стороны, оно, конечно, так, но с другой – не совсем. Почему? Да потому, что мораль как учение о нраве претендует на определение норм поведения человека, тогда как нравственность лишь их констатирует.
Завершая статью, автор смеет предположить, что сумел, с одной стороны, сформулировать проблему современного мировоззрения, с другой – нашёл достаточно убедительное её решение. А кроме того, он полагает, что читатели при необходимости вполне смогут поправить и дополнить прочитанное ими до смысловой устойчивости и полноты.