Ю.А. МОЛИН
Великая Княгиня Елена Павловна и здравоохранение
в России (к 200-летию со дня рождения)
В России девятнадцатое столетие в отличие от предыдущего не стало «веком женщин». Примеры участия дам в государственной политике редки и ограничены узкими временными рамками. Указ Павла I от 5 апреля 1797 года положил конец политическому матриархату. Как супруги, так и фаворитки первых лиц империи строго следовали рамкам установившихся традиций, не выходя за пределы законодательных и моральных канонов. И всё же российская история XIX века дала редкий, и от этого ещё более заслуживающий внимания, пример активного и плодотворного участия в общественной жизни одного из членов императорской фамилии – Елены Павловны.
|
К сожалению, долгие десятилетия имя Великой Княгини не упоминалось в учебниках истории, об этой замечательной женщине не было написано серьёзных научных трудов. Однако время – самый справедливый судья хрестоматийных авторитетов – неизбежно расставит всё по объективным местам, ниспровергая ложных кумиров и воздавая должное достойным людям.
Фредерика-Шарлотта-Мария, дочь вюртембергского принца Пауля-Карла-Фридриха и его жены Шарлотты Саксен-Альтенбургской, родилась в Штутгарте 28 декабря 1806 года. Прошло чуть более года как отец принца, герцог Фридрих, волею Наполеона I примерил новую корону и стал королём Вюртемберга, маленького немецкого государства. Династия была в тесном родстве с русским царствующим домом: вдовствующая Императрица Мария Фёдоровна приходилась сестрой новому королю и тётушкой принцу Паулю-Карлу-Фридриху.
Принцессе не исполнилось и шестнадцати лет, когда увидевший её во время поездки по Европе Император Александр I попросил её руки для своего младшего брата, Великого Князя Михаила. Казалось, нужно было только радоваться: скромной принцессе маленького королевства повезло, что на бедную родственницу обратила внимание вдова Павла Первого Императрица Мария, выбрав девушку в жёны своему сыну.
Известный политический деятель граф П.Д. Киселёв (1861) набросал яркий портрет Великой Княгини: «Это женщина с обширным умом и превосходным сердцем. На её дружбу вполне можно положиться, если она раз удостоит ею. Воспитанная под надзором Кювье, друга её отца, принца Вюртембергского, она сохранила воспоминания о всём, что видела и слышала в молодости. Выданная молодой замуж, она не переставала изучать науки и быть в сношениях со знаменитостями, которые приезжали в Петербург или которых встречала во время своих путешествий за границей. Разговор её с людьми сколько-нибудь замечательными никогда не был пустым или вздорным: она обращалась к ним с вопросами, полными ума и приличия, вопросами, которые просвещали её… Император Николай Павлович говорил мне однажды: «Елена – это учёный нашего семейства; я к ней отсылаю европейских путешественников. В последний раз это был Кюстин, который завёл со мной разговор об истории Православной Церкви; я тотчас отправил его к Елене, которая расскажет ему более, чем он сам знает…».
Елена Павловна интересовалась открытиями науки, оказывая новаторам помощь своим авторитетом и материальной поддержкой. Её занимала деятельность Университета, Академии наук, Вольного экономического общества. Она имела долгие беседы с профессором К.К. Арсеньевым, желая познакомиться с историей и статистикой России; вела глубокие богословские разговоры с архиепископом Херсонским Иннокентием, предложила историкам заняться исследованиями о представительных учреждениях в России и финансировала этот проект.
Великой Княгине доставляло истинную радость помогать начинающему дарованию и поддерживать уже развившийся талант. Благодаря материальной помощи Елены Павловны из Италии в Россию было перевезено грандиозное творение художника Александра Иванова «Явление Христа народу» и изготовлены его фотографические снимки. Композитор Антон Рубинштейн всю жизнь с восторгом вспоминал о её плодотворном покровительстве музыкантам. Именно у Великой Княгини первой зародилась мысль об учреждении Русского музыкального общества и Консерватории. За осуществление этой идеи Елена Павловна взялась со свойственными ей пылом и настойчивостью, пожертвовав свои личные средства и помещения Михайловского дворца.
Едва ли имя Великой Княгини вошло бы в анналы истории, если бы её таланты ограничивались умом, делами благотворительности, блестящим воспитанием и умением привечать иностранных гостей. Немало было в России женщин умных, милосердных, находившихся на высоких ступенях иерархической лестницы. Ныне их лица смотрят с портретов, хранящихся в картинных галереях, но, увы, в истории они остались лишь благодаря искусству живописцев. Их громкие титулы мало что говорят современному посетителю музеев, и нередко на табличке под рамой значится надпись: «Портрет неизвестной»…
|
Традиционной для Романовых была благотворительная деятельность. Императрица Мария Фёдоровна завещала двадцатилетней Елене Павловне управление Повивальным институтом и Мариинской больницей. В завещании говорилось: «Зная твёрдость и доброту характера своей невестки, я убеждена, что в таком случае институты будут всегда процветать и приносить пользу государству». Так оно и оказалось. Болезни буквально выкосили самых родных Елене Павловне людей. После смерти дочерей Елизаветы и Марии их мать создала в Петербурге в 1846 году Елизаветинскую клиническую больницу для малолетних[1] (здание для неё выстроили на Фонтанке по соседству с Повивальным институтом), а также детские приюты в Петербурге и Павловске.
В 1850 году Елена Павловна взяла под свой патронат Максимилиановскую лечебницу, основанную в 1844 году «для малоимущего бедного люда» Филантропическим обществом, президентом которого являлся принц Максимилиан Лейхтенбергский. Здесь Елена Павловна учредила на собственные средства при участии Н.И. Пирогова, Н.Ф. Арендта, Н.Ф. Здекауера отделение для бесплатного лечения раненых офицеров. В лечебнице проводился приём С.П. Боткиным и другими видными врачами «отчасти бесплатно, а отчасти за самую умеренную плату», имелись так называемые «экстренные кровати», предназначенные для больных после операций, бесплатно отпускались лекарства бедным. До этого только Мариинская больница, основанная в 1803 году, имела амбулаторию с даровой выдачей лекарств. Именно в Максимилиановской лечебнице, Августейшей покровительницей которой Елена Павловна оставалась до конца жизни, впервые стали оказывать специализированную врачебную помощь. Великая Княгиня способствовала тому, что «больные были принимаемы по отдельным специальностям, и притом лишь врачами, приобретшими потребную опытность». В Максимилиановской лечебнице проходили практику врачи, желавшие совершенствоваться в разных специальностях (Беляков Н.А. и соавт., 1999).
И всё же главными делами Елены Павловны на ниве здравоохранения были учреждение Крестовоздвиженской общины сестёр милосердия и устройство Клинического института (Института усовершенствования врачей) в Санкт-Петербурге. В этом большую роль сыграл Н.И. Пирогов. Их знакомство состоялось в 1848 году при неблагоприятных для Николая Ивановича обстоятельствах. Его вызвал военный министр А.И. Чернышёв для доклада о командировке на Кавказ, где Пирогов блестяще зарекомендовал себя как военно-полевой хирург. Он спешил к министру с восторгом, надеясь разрешить с ним актуальные вопросы совершенствования военно-медицинской службы. И был обескуражен, когда министр, не дослушав предложений, отправил его к генерал-адъютанту Н.Н. Анненкову, попечителю Медико-Хирургической Академии, а тот сделал Пирогову выговор за несоблюдение формы одежды на приёме.
Весть о конфузе выдающегося хирурга разнеслась по столице. Елена Павловна, не знакомая прежде с Николаем Ивановичем, пригласила его в свой дворец. По признанию Пирогова, во время разговора с ним «приключился истерический припадок со слезами и рыданиями». Он поведал собеседнице, что решил покинуть Россию и работать в Германии. Великая Княгиня уговорила его остаться на родине и тем сохранила Пирогова для России. После этого Елена Павловна нередко советовалась с ним, решая ту или иную проблему управления подведомственными медицинскими учреждениями.
|
Внезапная смерть мужа Михаила Павловича в 1849 году произвела большие перемены в судьбе Елены Павловны. Михайловский дворец преобразился. После кончины Великого Князя он сделался средоточием всего общества интеллигентов. «Всё именитое и выдающееся в столице» съезжалось сюда на вечера, и, по воспоминаниям современников, они «представляли собою явление совершенно новое и небывалое». Благодаря этим встречам Великая Княгиня постепенно приобрела немалый политический вес в придворных кругах и в обществе. Крымская война открыла простор для жаждущей общественной деятельности женщины. Со свойственной ей энергией и деловитостью она принялась за организацию медицинской помощи и создание отрядов сестёр милосердия. Михайловский дворец был превращён в мастерскую для пошива белья и медицинских материалов. Николай I, первоначально не сочувствовавший этой идее (его шокировала сама мысль о присутствии женщин в военных лагерях), был вынужден уступить энергичному напору своей невестки.
Во время Крымской войны Пирогову долго отказывали в разрешении поездки к театру военных действий. Он обратился к Елене Павловне, и через три дня разрешение было получено. В этом разговоре Княгиня поделилась с Николаем Ивановичем своей идеей создания военной общины сестёр милосердия. Он сразу подхватил эту мысль, наполнил конкретным содержанием и предложил реальные шаги по воплощению в жизнь.
В разгар Крымской войны Елена Павловна решила с участием Н.И. Пирогова организовать «женскую помощь больным и раненым на поле битвы». В короткий срок возникла в столице Крестовоздвиженская община сестёр милосердия[2]. 6 ноября 1854 года первые 35 сестёр милосердия отправились с доктором Тарасовым в Симферополь, где их ждали Пирогов и несколько тысяч пациентов, раненных в сражениях при Альме и Инкермане, а также при первой бомбардировке Севастополя. Сёстры милосердия сразу приступили к тяжёлой работе. Мисс Найтингейл во главе 37 английских медицинских сестёр появилась в Крыму в начале 1855 года. Николай Иванович всю жизнь возмущался, что медицинская общественность Европы, а за нею и России отдала пальму первенства в женском милосердии на поле битвы англичанке (Самойлов В.О., 1997). Пирогов обучал сестёр приёмам первой помощи, помогал занять подобающее место в сложной системе организации военно-медицинской службы, благодаря чему его подопечные, как он писал позднее, «оказали и нравственное влияние на дирекцию всего госпитального корпуса во время войны». Они находились в подчинении врачей, а сами осуществляли надзор за фельдшерами и прислугой.
В октябре 1854 года Елена Павловна выпустила воззвание «ко всем русским женщинам, не связанным семейными обязательствами», отправиться в Севастополь в медицинский отряд во главе с Н.И. Пироговым. По возвращении из Крыма сёстры милосердия Крестовоздвиженской общины размещались в Михайловском дворце, а с 1860 года – в отдельном здании на набережной Фонтанки, где была устроена лечебница (с 1919 года – больница им. Г.И. Чудновского). В 1872 году главный врач общины Н.И. Торопов утверждал: «…мы не знаем, чтобы где-либо стекалось теперь в одно место за советом и лекарством так много больных, как в эту лечебницу». Она славилась оказанием медицинской помощи малоимущему люду. Кроме того, община с 1856 года принимала участие в лечении стационарных больных в Морских госпиталях Санкт-Петербурга и Кронштадта, в больнице для чернорабочих, основанной Николаем I в здании городской тюрьмы, расположенной при впадении реки Пряжки в Мойку[3]. Когда же неподалёку от лечебницы на Фонтанке воздвигли новое здание «Александровской больницы для чернорабочих в память 9 февраля 1861 года»[4], крестовоздвиженки активизировали свою лечебную работу и в этом стационаре. Через три года после основания 8 мая 1864 года Анри Дюнаном Международного Красного Креста было учреждено «Российское общество попечения о раненых и больных воинах» – предтеча отечественного общества Красного Креста. К этому имела прямое отношение деятельность Крестовоздвиженской общины. Для подшефных учреждений Великая Княгиня на личные средства многократно приобретала за границей лекарственные препараты, например, партии дорогостоящей хины в Англии.
Новое поколение сестёр приумножило ратную славу своих предшественниц на полях сражений русско-турецкой войны 1877–1878 гг. В течение 10 лет (с 1888 г.) главным врачом общины работал замечательный русский хирург Н.А. Вельяминов, глубоко почитавший Н.И. Пирогова и развивавший его принципы военно-полевой хирургии. Полученный опыт использовался при создании новых общин сестёр милосердия (Георгиевской, Александровской, Покровской, Евгеньинской и др.).
15 мая 1867 года император Александр II утвердил устав Общества попечения о раненых и больных воинах (в 1879 году переименовано в Российское общество Красного Креста). Почётными членами Общества стали Император, все Великие Князья и Княгини, высокопоставленные лица, представители высшего духовенства. Общество находилось под покровительством Императрицы. В письме Анри Дюнана (1896), первого лауреата Нобелевской премии мира, Российскому Обществу есть такие строки: «…существованием Красного Креста мы сегодня обязаны благодарному приёму оказания помощи раненым воинам во время Крымской войны, делу, вдохновительницей которого была Елена Павловна» (Шестопалов А., 2001).
|
После Крымской войны Пирогов стал внушать Елене Павловне идею создания Института усовершенствования врачей, хотя ничего подобного в мире не было. А Николай Иванович ещё в 1847 году организовал на своей кафедре в Медико-Хирургической Академии систематическую переподготовку врачей по военно-полевой хирургии. Великая Княгиня не сразу решилась на этот шаг, но постепенно мысль об организации нового учебного заведения завладела ею, чему способствовал ученик Н.И. Пирогова, сын его старого друга – Эдуард Эдуардович Эйхвальд, личный врач Елены Павловны. В 1870-е годы она приступила к реализации оригинального замысла.
До открытия Института усовершенствования врачей Великая Княгиня не дожила, но завещала большие средства на него и успела выхлопотать под учреждение огромный участок земли на плацу Преображенского полка. Клинический институт Елены Павловны (с марта 1917 года по ноябрь 1918 года – Еленинский клинический институт) торжественно открылся 21 мая 1885 года и сыграл важнейшую роль в развитии российской медицины. «Клинический институт, – говорил Н.В. Склифосовский, его директор с 1893 по 1901 год, – есть русское учреждение, самобытное, порождённое признанием нужд нашего общества».
После кончины Её Высочества в 1873 году в ознаменование заслуг на поприще милосердия, человеколюбия, просвещения чтивший её личность и дела племянник, Александр II, распорядился образовать Ведомство учреждений Великой Княгини Елены Павловны в составе: училища Св. Елены, Мариинского института, Повивального института с родильным и гинекологическим госпиталями, бесплатной Елизаветинской больницы для малолетних детей, Максимилиановской лечебницы для приходящих, Крестовоздвиженской общины сестёр милосердия. Высший надзор за учреждениями ведомства поручался одной из особ Императорского Дома.
Бывший министр внутренних дел П.А. Валуев (1961) записал в дневнике: «Сегодня (9 января 1873 г. – Ю.М.) скончалась почти внезапно после трёхдневной болезни Великая Княгиня Елена Павловна. Последняя представительница предшедшего царственного поколения угасла. В её лице угас блистательный умственный светильник. Вторая половина жизни покойной была ознаменована разнообразными видами деятельности и многочисленными оттенками разных влияний. В её дворце происходил роковой разговор Императора Николая с английским посланником (Гамильтоном-Самуром), который оказался предисловием к Восточной войне. В том же дворце пребывала несколько лет сряду Адулламская пещера известных деятелей Редакционной комиссии по крестьянскому делу Н. Милютина, князя Черкасского, Ю. Самарина… В нём … встречались представители главных стихий петербургского мира – от членов Императорского Дома до приезжих литераторов и артистов… Ни одна из областей человеческих знаний и искусств ей не была чуждою. Она покровительствовала многому и создала многое».
В советское время жизнь и деятельность Великой Княгини интереса не вызывали. Время всех вернуло на свои места. Галерея общественных и политических деятелей XIX века существенно расширилась с возвращением в неё одной из колоритнейших фигур 1850–60-х годов – Великой Княгини Елены Павловны. История России богата на имена выдающихся государственных и общественных персоналий. Тем более в ней должно найтись подобающее место для героини моего очерка. Именно к ней – немке по происхождению, но русской по духу – применимы поэтические строки А.Н. Апухтина, обращённые к другой великой иностранке – Екатерине II: «Я больше русскою была, чем многие цари, по крови вам родные». Лучше не скажешь… Princess la Liberte – Княгиня Свобода – так стали называть при Дворе Елену Павловну после реформ 1861 года, зная, что она была их горячей сторонницей. Суд истории над блистательной Княгиней Свободой был суров. Хоть её имя и не было изъято из памятных скрижалей России полностью, но многие даты долгой, насыщенной событиями, интересной жизни её, тайны души до сих пор покрыты мраком забвения и пылью архивов. Дневники её не прочитаны, письма не изучены. Загадка её ещё не разгадана, а полная биография пока не написана…
Примечания:
[1] До этого в Санкт-Петербурге существовала детская больница на 60 коек, основанная в 1834 году первой в России и второй в Европе; в 1842 году устроили детскую больницу в Москве (Самойлов В.О., 1997).
[2] Крестовоздвиженская община сестёр попечения о раненых и больных учреждена в период обороны Севастополя. В Правилах, одобренных 26 октября 1854 года, сказано: «Они обязываются иметь постоянный тщательный уход за ранеными и больными и пещись о них, как о ближайших своих родственниках». Перед отправлением сестёр на фронт они посещали палаты второго Санкт-Петербургского военно-сухопутного госпиталя для ознакомления с будущими обязанностями. Сёстры успешно работали в Севастополе и ближайших городах под руководством Н.И. Пирогова. По отступлении наших войск на Северную сторону города сёстры работали в госпиталях на Инкерманских высотах, на Бельбеке, в Симферополе, в Бахчисарае, на Перекопе. Предшественниками этих сестёр были так называемые монастырские белицы, работавшие в госпиталях, по данным Я.А. Чистовича. Это мероприятие было введено Петром I в последние годы жизни и отменено Екатериной I после его смерти (Корнеев В.М., 1962).
[3] Впоследствии в этом здании размещалась психиатрическая больница Во Имя Святителя Николая Чудотворца.
[4] После 1917 года больница «В память 25 октября».